Адмирал Нельсон

А день уже медленно клонился к закату. И снова надежда! Заметив, что английские корабли ложатся в дрейф, Брюес решил, что свою атаку Нельсон, по-видимому, отложил до следующего утра: кто же нападает в сумерках! Если все будет обстоять именно так, то в течение ночи он вполне поспеет подготовить свой флот к обороне и уж тогда утром англичанам не поздоровится!

— Впрочем, — советовался со своим начальником штаба Брюес, — ночи здесь весьма темные, а потому мы вполне можем попытаться выскользнуть из бухты и уйти на Корфу!

— Думаю, это верный шанс еще раз оставить одноглазого героя в дураках! — кивнул контр-адмирал Гантом.

На французских кораблях дружно заскрипели блоки — начали поднимать тяжелые брам-реи, верный признак того, что флот готовится вступить под паруса.

Однако то, что было понятно французским адмиралам, было столь же очевидно и для Нельсона, а потому он своей атаки откладывать никак не желал, и в шестом часу вечера движение английской эскадры было продолжено. Первым, как и прежде, резали форштевнями волну "Голиаф" с "Зилиесом", за ними следовали "Орион", "Одасьез", "Тезей", "Вэнгард", "Минотавр", "Дефенс", "Беллерофонт", "Меджестик" и "Леандр". Несколько севернее продвигался "Куллоден", а далее на значительном удалении к западу "Александер" и "Свифтшур", посланные Нельсоном в свое время для разведки александрийского порта и теперь отчаянно догонявшие своих ушедших вперед товарищей. Быстрота, с какой англичане сумели выстроить боевую линию, была поразительная. Это не укрылось от глаз французских офицеров и особого оптимизма им не прибавило.

Теперь вице-адмиралу Брюесу стало окончательно ясно, что сражение последует незамедлительно, как только английские корабли приблизятся на расстояние залпа. Никаких отсрочек до завтра быть уже не может! Теперь из последних сил, торопясь, французы выправляли свою боевую линию, заводили дополнительные якоря, чтобы была хоть какая-то возможность разворачиваться бортом к противнику во время боя. Однако в спешке и при всеобщей неразберихе успели сделать далеко не всё.

Тем временем передовые "Голиаф" и "Зилиес" уже проследовали мимо французской береговой батареи на острове Абукир. С берега по англичанам палили, но без особого успеха. Затем, сблизившись с передовым французским линкором "Геррье", английские корабли убрали все паруса, кроме крюйселя[14].

* * *

Итак, сражение началось. "Конкеран" и "Спартанец" разрядили по англичанам орудия своего правого борта, но ядра их легли на воду. "Голиаф" уже успел проскочить зону поражения, а "Зилиес" до нее еще не дошел. Пока же французы перезаряжали пушки, мимо них благополучно проскочил и "Зилиес". "Геррье" же вообще не сделал ни одного выстрела. Как оказалось, столь безграмотная стрельба передовых французских линкоров объяснялась отсутствием на своем месте командира авангарда. Контр-адмирал Бланке-Дюшайла в это время спешил к своим кораблям на катере с "Ориента", где получал последние указания на сражение. Прибудь французский адмирал на свой корабль на каких-то десять минут раньше или же хоть немного задержись с атакой Нельсон, Абукирское сражение началось бы с больших потерь для англичан, но Бог в тот день был явно на их стороне!

За двумя передовыми английскими кораблями тем временем подтянулась вся остальная эскадра, и сразу же несколько кораблей обрушили шквал своего огня на несчастный передовой "Геррье".

Наконец французы опомнились. Свою первую порцию ядер получил от них "Голиаф". На нем сразу же был перебит такелаж. Пришлось отдавать якорь и, расположившись со стороны берега между вторым и третьим французскими линкорами, вступать с ними в бой. Неподалеку от "Голиафа" бросил якорь и "Зилиес": вдвоем драться с французами было легче. И снова англичане не могли нарадоваться тому, что французский огонь был так слаб. "Такое быстрое исполнение манёвра надобно приписать отчасти тихой погоде и отчасти неготовности неприятеля встретить нас с левой стороны. На "Геррье" пушки нижнего дека с этой стороны не были выдвинуты за борт и порта других деков были завалены кисáми[15] и разными вещами!" — писал позднее один из участников сражения.

Именно поэтому на один залп "Зилиеса" "Геррье" мог отвечать только одним. Результат такого поединка не замедлил сказаться. В тот момент, когда заходящее солнце коснулось горизонта, фок-мачта "Геррье" упала за борт. Первое серьезное повреждение противника вызвало бурю ликования на английской эскадре. В честь героев "Зилиеса" на всех кораблях трижды прокричали "ура!". Спустя каких-то пять минут с "Геррье" упали грот- и бизань-мачты. Почти одновременно рухнула в волны и грот-мачта "Конкерана", перебитая артиллеристами "Голиафа".

К этому времени основная часть английской эскадры уже приблизилась к французской линии вплотную и стала обходить ее со стороны моря, беря тем самым противника в два огня. В шесть часов сорок минут вечера флагман Нельсона "Вэнгард", бросив якорь напротив "Спартанца" и "Аквилона", открыл по обоим кораблям яростный огонь. По кратчайшему пути достигли своих мест боя "Одасьез" и "Тезей".