Адмирал Нимиц

Остин думал, что вопрос следовало задать для получения информации, Нимиц же использовал его как толчок локтем. На самом деле Нимиц подразумевал: «Где должно быть 34-е соединение — и не лучше ли ему, черт побери, отправиться туда, и чем скорее, тем лучше?» Он был уверен, что Хэлси поймет намек. Теперь, по мнению Нимица, это были экстраординарные обстоятельства, которые оправдывали его вмешательство в дела командующего во время боевых действий.

Поскольку это сообщение Нимица стало известным, — или, точнее, печально известным — и поскольку оно произвело удивительный эффект на Хэлси, интересно проследить его продвижение к адресату. Капитан Остин пошел в свой кабинет и продиктовал сообщение писарю: «Где 34-е соединение? От адмирала Нимица — командующему Третьим флотом; копии отослать адмиралу Кингу и адмиралу Кинкейду».

Писарь, поймав некоторый акцент в голосе босса и решив, что он должен указать акцент в сообщении, всунул слово «RPT [повторение]». После этого он отнес сообщение в отдел связи, вотчину Джека Редмана, и вручил его дежурному лейтенанту. Тот подготовил депешу к передаче. Он заменил слова «адмирал Нимиц» на «главнокомандующий Тихоокеанским флотом», «адмирал Кинг» на «главнокомандующий ВМС США», а «адмирал Кинкейд» на «командующий 77-м оперативным соединением», дополнил его, и назначил группу даты-времени, 250044, означавшую 44 минут после полуночи по Гринвичу, 25-го числа сего месяца (9:44 утра на Филиппинах).

Дополнение состояло из бессмысленных фраз, помещенных в оба конца зашифрованных радиосообщений, чтобы «закопать» начальные и заключительные слова, которые, будучи стереотипными, могли бы быть замечательными ориентирами для вражеских шифровальщиков. В правилах для такого дополнения указывалось, что оно не может состоять из знакомых слов или цитат, оно должно быть отделено от текста двойными согласными и оно не должно восприниматься как часть сообщения.

Здесь мы сделаем отступление, чтобы указать, что 25 октября — необычный день в военной истории. С одной стороны, это — День Святого Криспина, дата сражения при Азенкуре (1415). Это — также дата битвы при Балаклаве (1854). Последняя был отмечена великолепной, но бесполезной атакой Легкой Бригады, о которой Теннисон написал:

Забыт не будет тот, кто смелым был.
Вовеки не забыть безумную отвагу!
И мир весь в изумлении застыл,
Увидев, как бесстрашно шли в атаку Бригады Легкой быстрые отряды —
Шестьсот бойцов, не алчущих награды!

Помнил ли офицер, готовивший депешу Нимица, про День Балаклавы и вспомнил ли он строки Теннисона? Было бы неудивительно, если бы он действительно вспомнил, так как английские профессора и студенты литературы всегда предпочитали служить в войсках связи. Если наш неизвестный лейтенант действительно помнил Легкую Бригаду, он, должно быть, сравнил ее атаку на русские штыки со столкновением Тэффи 3 с японскими линкорами, история которого ложилась на его стол в виде депеш все утро. Дополнение, которое он написал в начале сообщения Нимица «Индюшка бежит к воде» было достаточно бессмысленно, но его дополнение в конце депеши, «Весь мир поражается» перекликалось с Теннисоном. Возможно, это было подсознательное эхо, потому что, когда его вызвали на ковер по этому поводу, он сказал: «Это просто случайно пришло мне в голову».

У адмирала Хэлси было заведено, что, когда он находился на своем флагмане «Нью-Джерси» и приходило «горячее» сообщение, адресованное ему, связисты должны были не тратить время на преобразование его в форму депеши, но срочно отправлять сообщение по пневматической трубе как можно быстрее. Когда сообщение адмирала Нимица было расшифровано на «Нью-Джерси», писарь оторвал полоску бумаги с расшифрованным сообщением от шифровального механизма и вручил ее лейтенанту Бертону Голдстейну, который сразу понял, что это как раз такое сообщение, которое должно быть передано Хэлси без задержки. Он привычным движением оторвал начальное дополнение, но конечное дополнение озадачило его. Хотя оно и было отделено от остальной части депеши двойным согласным, оно воспринималось как часть сообщения. Голдстейн показал полоску своему непосредственному начальнику, лейтенанту Чарльзу Фоксу, который посоветовал ему переслать депешу с приложенными словами. Офицер связи в каюте адмирала, сказал Фокс, мог указать адмиралу, что конечная фраза, по всей вероятности, является дополнением.

Полоска отправилась вверх по трубе. Офицер связи вынул ее двумя пальцами из держателя, заметил, что сообщение адресовано командующему Третьего флота, и немедленно вручил полоску Хэлси. На ней было написано: