Адмирал Нимиц

Как только приветственный салют из 17 залпов был произведен, тут же начался следующий, уже с китайским флагом. Но неприятность уже произошла. И японцы, и китайцы были оскорблены, и «Огасту» подняли на смех на всех кораблях в заливе. На «Хиэй» и «Нинь-Хай» были посланы офицеры «Огасты», чтобы принести извинения и объяснить ошибку.

Нимиц был известен своим спокойствием, но это было уже слишком даже для него. Он немедленно послал за связистом и дежурным офицером, первым лейтенантом Стюартом Макафи, и, против обыкновения, высказался о них и об их глупости в отборных выражениях, которые разносились по всему кораблю. Он прогнал их с мостика, отдавая приказы, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не могли быть выполнены. Вскоре лейтенант Макафи подал рапорт о переводе в Резервный корпус. «Я тогда правильно поступил, — говорил Макафи позже, — потому что иначе, я думаю, кэптен Нимиц просто бросил бы меня за борт».

13 июня по пути назад в Китай «Огаста» посетила японский порт Кобэ. По совпадению, в то же самое время гуда зашел лайнер «Президент Джонсон». На его борту была Кейт Нимиц, которая недавно закончила Университет Калифорнии и была на пути в Китай, чтобы присоединиться к матери и сестрам. На приеме на борту «Огасты» она встретилась с «Юниором Лэем», который к тому времени был младшим лейтенантом. Неизвестно, когда именно они успели произвести такое сильное впечатление друг на друга, и, конечно, никто не мог предполагать, что мисс Нимиц в конечном счете станет миссис Лэй.

«Огаста» достигла Цындао 18 июня. Вскоре кэптен Нимиц провел совещание, на котором разбирал различные нарушения и проступки. Один из подчиненных Мадди Уотерса, матрос третьего класса по имени Вулли, во время патрулирования берега был застигнут своим начальником в полураздетом виде на втором этаже кабаре, в квартире одной из девочек. Он был обвинен в нарушении формы одежды и в нарушении устава во время берегового патруля.

— Вулли, — сказал Нимиц серьезным тоном, — что Вы можете сказать в свое оправдание?

— Вообще-то, сэр, дело было так, — ответил Вулли с еще большей серьезностью. — Я был на береговом патруле, и когда шел по улице, чем-то прищемил мою форму и порвал ее. Я знаю, что когда заступаешь в береговой патруль, то должен быть полностью одет во всех смыслах, и рваная форма — это очень плохо для матроса в береговом патруле. Эта молодая леди — моя подруга, и она предложила мне зайти в ее комнату, чтобы зашить дыру. Вот почему я был там без форменного джемпера. Она зашивала его, и именно поэтому я и был там.

«Кэптен Нимиц едва мог удержаться от смеха, — вспоминал Уотерс, — но было видно, что он считает это очень находчивым ответом, и, желая вознаградить матроса за хорошую историю, он снял обвинение».

Далее ждал своей участи один из подчиненных лейтенанта морской пехоты Льюиса Паллера. В подобных случаях рядом с обвиняемым всегда стоял его начальник-офицер. Он мог в случае чего мог замолвить слово за человека, сказать что-нибудь вроде: «Командир, этот человек, который был обвинен в том-то и том-то, хорошо работает. На него можно положиться в плавании. Он иногда попадает в переделки на берегу, но вообще он ведет себя безукоризненно и на корабле просто незаменим».

Подчиненный Паллера провинился в том, что спал на вахте. Нимиц спросил, есть ли у Паллера какие-нибудь комментарии. К удивлению Нимица и всех остальных, Паллер выпалил: «Конечно, есть, командир. Избавьтесь от этого сукина сына. Он — не моряк, если он спит на вахте. Я больше не хочу его видеть».

Этот неожиданный ответ не оставил Нимицу иного выбора, кроме как отдать морского пехотинца под трибунал. Лейтенант Паллер был третьим по счету командиром морской пехоты «Огасты» в течение командования Нимица — предыдущие два были разжалованы за профессиональную непригодность. Он завоевал доверие Нимица, который позже говорил: «Работа лейтенанта Паллера на борту этого корабля была безупречна». Позже он завоевал известность на Гуадалканале как полковник «Чести». Паллер и наконец ушел в отставку в звании генерал-лейтенанта. Он был одним из самых прославленных морских пехотинцев в истории этого рода войск и героем биографического романа Берка Дэвиса «Морской пехотинец».

Осенью 1934 года «Огаста» предприняла поход в Австралию для того, чтобы присоединиться к гражданам Мельбурна в праздновании столетия города. Во всех портах, посещенных крейсером, — Сиднее, Мельбурне, Фримантле — гостеприимство достигло таких фантастических размеров, что Нимицу пришлось отправить в кают-компанию записку, в которой он просил офицеров принимать как можно меньше приглашений. В свободное от исполнения служебных обязанностей время каждый из них совершал по четыре светских визита в день.