Адмирал Нимиц

Нимицы и Ли поехали в Аннаполис на служебной машине с шофером, сопровождаемые начальником морских операций. Вечер начался с «самой большой в мире вечеринки с коктейлями» в Далгрен холе, где Нимиц стоял под надписью «1905», написанной золотом, и заправлял своим выпуском, держа в руке бумажный стаканчик с выпивкой.

Пока Нимиц и его одноклассники с дамами пробирались к столу по огромному залу, Нимиц сказал: «Минуточку. Никто из мужчин сегодня не должен сидеть со своей женой». Не смея ослушаться его, пары разделились и сели кто где. Но, вскоре адмирал понял свою ошибку, обнаружив, что сам сидит рядом с парой печально известных болтушек, которые не дали ему спокойно поесть. Одна из них хотела провести какой-то законопроект через Конгресс.

После обеда, Ли и Нимицы вновь встретились в машине. Адмирал сказал жене: «Дорогая, на 75-летие выпуска мы не пойдем. Лучше — сразу на сотую годовщину. Ох уж мне эти женщины».

Всю дорогу назад в Арлингтон все, включая шофера, потешались над тем, как Нимиц пародировал несчастных болтушек.

В августе 1957 года Честер-младший уволился со службы в ранге контр-адмирала. В публичном заявлении он объяснил причину своего ухода тем, что ему нужна более высокооплачиваемая работа, дабы обеспечить своим трем дочерям приличное образование. Это и в самом деле была одна из причин, но далеко не главная. Честер оставил флот потому, что ему наскучила эта работа. Почти четверть века он отслужил в ВМС, и флот ему просто осточертел.

Адмирал флота Нимиц сообщил прессе, что понимает решение сына, а Чету сказал: «Я рад, что ты наконец освободился от этого. Давно пора».

«Я не знаю, почему он решил, что я поступил правильно, — сомневался Чет, Возможно, это связано, с тем, что Эйзенхауэр называл «военно-промышленным комплексом»… Он чувствовал, что Пентагон чересчур раздувает свой штат за счет гражданских. Престиж военной службы падает, а адмиралы становятся мальчиками на побегушках.

Его беспокоили новые типы оружия: носимые ракетные комплексы, ракеты «воздух-воздух», «воздух-земля», межконтинентальные ракеты. Вся эта «новая эра» ракет и массированных бомбардировок… Слишком много потерь среди мирных жителей. Это теперь не борьба армии против армии, а хладнокровный бизнес на человеческой крови.

Я думаю, он чувствовал, что ни флоту, ни вооруженным силам больше не нужны люди, подобные ему. Те, кто теперь требовались армии, не были людьми, которыми хотелось бы стать».

Адмирал Нимиц так и остался представителем и символом Старого Флота, который он так любил. Но он не ждал от сына, что тот захочет быть символом того, чем флот стал ныне.

Молодой Нимиц завоевал прекрасную репутацию как командир подводной лодки во время Второй Мировой войны.

Он имел множество наград, включая «Морской крест», самую высокую награду, исключая Медаль Почета. Эти отличия и громкое имя создали ему прекрасную репутацию, которую он мог обратить на пользу своего бизнеса. Честер-младший работал на корпорацию «Тексас-инструментс» до 1961 года, когда он перешел в другой промышленный концерн, в «Перкин-Эльмер-корпорейшен» в штате Коннектикут. Как бизнесмен он показал себя с самой лучшей стороны.

Ему еще не было шестидесяти, когда он стал президентом и председателем «Перкин-Эльмер-корпорейшен».

В 1958 году адмирал Нимиц был вызван в Вашингтон Сенатской комиссией по делам вооружений, председателем которой был Линдон Джонсон. Билл Левертон, назначенный помощником Нимица, проводил его в здание сената. Там, сидя в переднем ряду, он созерцал Нимица и сенатора Джонсона, соревнующихся в остроумии.

Левертон рассказывал: «Техника Линдона Джонсона состояла в том, чтобы процитировать длиннющий отрывок текста, а затем спросить:

— Все с этим согласны?

Адмирал спрашивал его:

— Могу ли я прочесть документ?

— Нет.

— Тогда, прочите его еще раз.

Когда Джонсон заканчивал, адмирал отвечал:

— Я вполне согласен, если это не значит то-то и то-то…

Они говорили на сложном, неоднозначном языке.

Джонсону приходилось признавать, что «того-то и того-то» он, отнюдь, не имел в виду, и тогда адмирал соглашался с ним».

В августе следующего года адмирал Нимиц вновь отправился на восток. Он поехал на похороны Билла Хэлси, и остался в Арлингтоне у Кэтрин Ли и ее трех мальчиков. Кэптен Ли-младший тогда был в плавании. Во время этого поспешного визита Нимиц бы с удовольствием взял в адъютанты человека с опытом Билла Левертона. Но вместо этого департамент флота прислал ему на официальной машине молодого офицера, у которого не было ни умения шофера, ни таланта помощника: он даже не знал, как правильно проехать через Вашингтон.

В день похорон была ужасная жара, которую 74-летний Нимиц, привыкший к прохладной свежести Калифорнии, переносил с трудом. Он собирался утром съездить в Пентагон, но его помощник-водитель заблудился. Причем Пентагон было прекрасно видно, но они целый час искали дорогу к реке, чтобы повернуть оттуда к нему.