Адмирал Нимиц

Оглядываясь в прошлое, Честер-младший считает, что этот пост был для его отца идеальным. «Отец занимался исключительно людьми — в Бюро навигации. Он даже не слышал о Бюро по вооружениям. Его практически не интересовали артиллерия и техника флота». Разумеется, Нимиц, будучи еще молодым офицером, плотно занимался морской техникой и тактикой. Он был признанным авторитетом в области дизельных двигателей для подводных лодок и кораблей. Позднее он ввел во флоте такие технические усовершенствования, как пополнение запасов на ходу и круговой ордер охранения

Однако Честер-младший считает все это гораздо менее важным для карьеры отца, чем его служба в качестве заместителя, а позднее и главы Бюро навигации, а также его более раннюю должность помощника начальника штаба главнокомандующего ВМС США. По его словам, «все остальные его должности — на подлодках и так далее, были, на мой взгляд, всего лишь ознакомлением с “механикой” военного флота и хорошей морской школой, но не могли сделать человека пригодным к работе на высших командных постах флота. Только в штабе главнокомандующего и в Бюро навигации, приобретая опыт управления в оперативных и стратегических масштабах, можно увидеть картину во всей ее широте. Поэтому я и утверждаю, что именно на этих постах он приобрел больше всего опыта, и сумел так себя проявить, что начальство смогло дать ему оценку, ставшую, вероятно, наиболее важной, определяющей для всех его последующих успехов».

Адмирал Нимиц вступил в должность начальника Бюро, что называется «без фанфар», но смену стиля руководства подчиненные ощутили довольно быстро. Поначалу это ничем явно не выражалось — ощущалось лишь нечто вроде бодрящего предчувствия ожидающей всех большой задачи, которую предстоит решить безупречно. Затем начало происходить и нечто более конкретное: линии подчиненности и управления становились более прямыми, устаревшие процессы ликвидировались или упрощались.

Реорганизация, разумеется, была необходимой для выполнения новых задач. Акт Конгресса 1934 года одобрил строительство мощных военно-морских сил; второй акт 1938 года выделил миллиард долларов на строительство двух океанских флотов. Не вызывало сомнений, что и управление, и укомплектование людьми, и обслуживание всех новых боевых кораблей существующая штатная система ВМС обеспечить не в состоянии. Предстояло призвать во флот большое число мужчин (а позднее и женщин) и обучить их в качестве резервистов, способных занять должности на будущих кораблях. Война в Европе, разразившаяся в 1939 году, и вероятность, что в нее могут быть втянуты и США, делала еще более важным быстрое развитие всех флотских программ обучения. А ответственность за это практически полностью ложилась на Бюро навигации.

Учебные программы Бюро вскоре стали противоречить планам Бюро авиации, считавшего, что именно ему следует руководить обучением флотских авиаторов и кадровой политикой в военно-морской авиации.

Разумеется, Бюро навигации отвечало за обучение и укомплектование флота еще задолго до того, как Бюро авиации вообще появилось на свет. Неизбежные трения между двумя бюро привели к конфликту между контр-адмиралом Нимицем и контр-адмиралом Джоном Г. Тауэрсом, возглавлявшим Бюро авиации. Каждый уважал способности другого, но Тауэрс относился к неавиатору Нимицу как к «линкорному адмиралу» — пусть даже, возможно, и лучшему из старой школы, но из школы безнадежно устаревшей с появлением авианосцев и авиации в целом. Будучи людьми здравомыслящими, они отыскали приемлемый компромисс. Похоже, Тауэрса удивили гибкость Нимица и его умение понять точку зрения авиаторов. Однако каждый относился к другому чуточку настороженно и продолжал кампанию против планов и идей оппонента, строго придерживаясь при этом джентльменских правил.

Когда ряды ВМС начали расти, адмирал Нимиц принял мудрое решение о том, что резервистам следует носить такую же форму, как и штатным морякам. Кое-кому из профессионалов такое решение не понравилось, но Нимиц стоял на своем — несмотря на пример британского Королевского флота где офицеры запаса носили на рукавах волнистые золотые полоски, ставшие причиной прозвища «волнистые морячки». Нимиц же увидел в этой детали реальный недостаток, намек на то, что резервисты отличаются от кадровых моряков и в чем-то им уступают, а ведь и тем, и другим в случае войны придется в равной степени делить и власть, и ответственность. Разница же в форме подразумевает отсутствие единства, что на самом деле не так — во всяком случае, такой разницы быть не должно.