Адмирал Нимиц

Хотя его бывшая испанская канонерка имела длину всего 92,5 фута, Нимиц был в восторге, став ее командиром, потому что, как он говорил: «Я могу практиковаться в штурманском деле, навигации и так далее даже на малом корабле, а кроме того это должно помочь мне обрести определенную уверенность и умение полагаться на себя».

31 января 1907 года Честеру и Брюсу было присвоено звание энсинов. Вскоре Нимиц отбыл из Кавите на «Пэнэе», а Канага получил под командование такую же канонерку «Парагуа». Они планировали ходить в походы вместе, и выполняли это решение, когда такое удавалось. Их работой было «демонстрировать флаг» недавно угнетенным филиппинцам и моро, живущим на архипелаге Сулу, по возможности оказывать помощь местному населению и при необходимости решать проблемы. Как оказалось, с серьезными проблемами оба молодых энсина не столкнулись. Патрульная служба стала для них временем захватывающих приключений.

Помимо канонерки, Нимиц командовал небольшим подразделением в Поллоке на острове Минданао, где находилось 22 морских пехотинца. «Образно говоря, я стоял одной ногой на берегу, а другой в море, — говорил Нимиц, — но жил я на борту “Пэнэя”. То были отличные деньки. У нас не было ни радио, ни почты, ни запасов свежей пищи. Мы много охотились. Один из моряков даже сказал, что больше не может смотреть утке в глаза».

Однако эту идиллию внезапно прервали события в других местах. После завершения русско-японской войны японские ветераны в поисках нового дома стали перебираться в Калифорнию, где соглашались работать за такие маленькие деньги, что это подорвало рынок труда на Западном побережье. В ответ в Сан-Франциско стали подвергать сегрегации японских школьников, и этот намек на расовую неполноценность привел в ярость жителей Японии. Под нажимом президента Рузвельта в Сан-Франциско согласились покончить с подобной практикой, а в ответ президент заключил с Японией соглашение об ограничении иммиграции. Затем, сдерживая японских поджигателей войны, объявил 9 июля 1907 года о переводе флота американских линкоров из Атлантики в Сан-Франциско.

Угроза войны заставила Азиатский флот США развить лихорадочную активность, достигшую и Поллока. В конце концов, японцы в 1904 году без колебаний напали на русский флот, имевший пятнадцать современных линкоров против шести японских. Того и его адмиралы сперва уничтожили по частям разделенную русскую Дальневосточную эскадру, а потом дождались прибытия из Атлантики русской Балтийской эскадры и тоже разгромили ее. Если Япония намеревалась применить ту же стратегию против американского флота, то очевидным местом для начала войны станут Филиппины, а моментом — сейчас, пока Атлантический флот еще не прибыл в Тихий океан.

Нимиц и его «Пэнэй» были вызваны на крупную военно-морскую базу в Кавите. «Тогда столько говорилось о войне с Японией, — вспоминал Нимиц, — что когда мы подошли в Манильскому заливу, я едва не выслал на берег разведку, желая убедиться, что мы все еще удерживаем это место».

Поставив канонерку у причала, Нимиц надел белую форму с кортиком и сошел на берег доложить о прибытии командующему базой контр-адмиралу Урии Роуз Харрису, которого подчиненные прозвали «Урия Гип». То был строгий начальник с ледяным лицом, считавший, что на службе улыбкам не место. Харрис сухо сообщил Нимицу, что тот назначается командиром эсминца «Декатур», который нуждается в ремонте, и должен незамедлительно отвести корабль в сухой док. Объявляя о столь чрезвычайном назначении, адмирал мог бы позволить себе хотя бы легкую отеческую улыбку. Ни сейчас, ни тогда не считалось в порядке вещей назначать двадцатидвухлетних энсинов командирами эсминцев, даже во времена серьезной угрозы. Из современников Нимица, которых судьба потом подняла на высокие должности, Спрюэнс получил под командование эсминец в возрасте

26 лет, Хэлси в 30, а Кинг в 36.

Не дав Нимицу времени вернуться на «Пэнэй» за личными вещами, адмирал Харрис немедленно отправил его на своем катере к «Декатуру», который покачивался у буя. Нимицу предстояло привести эсминец в сухой док на острове Олонгапо, что в 60 милях от Кавите, в течение 48 часов.

— Ваши вещи вас догонят, — сказал Харрис.

Все еще в белом и с кортиком, энсин Нимиц взошел на борт своего нового корабля, где его встретили только два часовых-филиппинца. Корабль выглядел так, словно от него остался лишь корпус. Самое важное оборудование отсутствовало. На борту не имелось ни провизии, ни топлива. Честер еще не успел осознать всю огромность свалившейся на него проблемы, как начали прибывать офицеры и команда.