Адмирал Павел Чичагов. Отечества верный сын: история жизни и судьбы

Чичагов бредил английским кораблестроением. Даже несмотря на то, что вверенный ему корабль был шведским трофеем и, по мнению Павла Васильевича, в разы превосходил русские, он уступал во многих отношениях английским судам того же класса. Желая довести этот корабль до английского идеала, молодой капитан использовал все свои связи, чтобы добиться от английского правительства права обшить его медью и «придать ему той быстроты хода, к которой он был способен». Однако перед самым отбытием в Чатэмский док, где должна была проходить реконструкция корабля, на судне случился небольшой пожар, и теперь ему предстоял уже несколько более длительный ремонт. Поэтому Чичагову пришлось задержаться в Чатэме. Здесь, в семье начальника порта, старого флотского капитана Проби, он встретил свою любовь.

Но произошло это два года спустя, в 1795 году, когда Павел Васильевич, командуя кораблем «Ретвизан», вновь посетил Англию в составе эскадры вице-адмирала П.И. Ханыкова.

По прибытии русской эскадры в английский порт Дюны произошло «недоразумение», связанное с соблюдением правил морского протокола. Заметив стоящий на рейде корабль под флагом равного по рангу английского вице-адмирала Пэна, Ханыков распорядился произвести салют пушечными выстрелами, но в ответ англичане отсалютовали на два выстрела меньше. Был вызван в порт посланник Воронцов, который попытался уладить возникший скандал, представив его как досадное недоразумение, и «принялся весьма вяло поддерживать русских». Чичагов, считая непозволительным для кого бы то ни было оскорблять честь русского флага, стал с негодованием укорять Воронцова и предложил Ханыкову «дозволить ему идти с кораблем или одному лично, чтобы принудить английского адмирала вернуть два выстрела»[25]. Эти слова Павла были восприняты Воронцовым… с восхищением. Он понял, что Павел – это не только настоящий профессионал, знающий до тонкостей морское дело (в частности, морской протокол), но и истинный патриот своей страны, готовый стать на защиту ее чести и флага. По словам Л.М. Чичагова, «с этой минуты С.Р. Воронцов полюбил его от всей души и впоследствии стал его нежнейшим другом. Павел Васильевич никогда не величал его иначе как “мой отец” и граф Воронцов называл его “сыном”»[26].

Следует заметить, что англичане обратили внимание на Павла Васильевича и при посещении его корабля не могли не отозваться с похвалой о том, с каким рвением он старался перенять и внедрить на своем корабле все лучшее, чему научился у англичан. Английские морские офицеры не скрывали восхищения по поводу того, с какой легкостью и быстротой Чичагов овладел приемами маневрирования своим кораблем – области, в которой англичанам принадлежало бесспорное преимущество.

В то время английское правительство исходило из целесообразности сближения с Россией, а описанный выше эпизод с соблюдением правил морского протокола послужил одним из поводов, побудившим это правительство разослать английским официальным лицам предписание о том, чтобы с русскими кораблями обходились точно так же, как и со своими.

Линейный корабль «Ретвизан»

Так как английские чиновники не были в состоянии проверять обоснованность требований русских капитанов, то последние, как казалось вице-адмиралу Ханыкову, могли использовать такие требования для собственного обогащения. Чичагов же считал, что русские капитаны безупречны. Ханыков же в порядке перестраховки известил английских чиновников, на которых было возложено удовлетворение требований русских, ничего не выдавать по требованиям наших моряков без одобрения самого Ханыкова. В частности, это касалось требований о выдаче денежных ссуд. По словам П.M. Чичагова, «все капитаны безмолвно перенесли это оскорбление: один Павел Васильевич счел долгом чести написать Ханыкову письмо, в котором он между прочим говорит, что, считая для себя бесчестием служить под его начальством, он постарается, елико будет возможно, довести черту, столь позорящую русский флот, до сведения правительства и тем отомстить за оскорбление, ему нанесенное… Ханыков ничего не ответил на это письмо, но никогда и не забывал его»[27].

Находясь в Англии, Павел Васильевич еще больше освоился с нравами и обычаями этой страны. Как известно, именно из Англии начинается история масонства – и Чичагов приобщился к масонству. Его привлекала одна из добродетелей общества вольных каменщиков – работа на пользу общества, тогда как масонские просветительские взгляды были ему чужды. При всем этом Павел Васильевич пламенно любил Россию и служил ей усердно и бескорыстно.

Опыт, накопленный им за время службы на флоте и знакомства с постановкой морского дела в Англии, позволил капитану Чичагову перестроить порядки на собственном корабле «на английский лад», сделав этот корабль одним из лучших во флоте. Это, к сожалению, имело и отрицательные для Павла Васильевича последствия: заметно возросло число его завистников и недоброжелателей, считавших молодого Чичагова «англоманом», раболепствующим перед всем иностранным.