Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

На холм мы всё же подниматься не стали, пожалел я людей, обошли его и вышли к косе. А на холме оставил Юру, тот встретит водил, что должны спрятать грузовики в расселине. По берегу пошли дальше. Я велел людям вести себя тише, тут, но с другой стороны, было несколько деревушек. Прямо на косе. Однако ничего прошли, и ближе к девяти вечера мы оказались на месте, где оставили шлюпку.

– Стой, кто идёт! – расслышал я звук взводимого затвора. У Андрея был трофейный карабин.

– Свои.

– Восемь.

– Тринадцать, – назвал я правильный отзыв.

– Это вы, товарищ командир? А кто с вами? Я много теней видел.

– Пленных освободил, три десятка рыл, даже тридцать четыре. Большая часть ваш брат, моряки. Флотские.

– О, хорошее дело.

– Значит так, шлюпку пока готовь.

– Есть.

– Главстаршина?

– Здесь я.

– Хорошо. Шлюпка одна, берёт десять человек. Распредели группами. Ты идёшь замыкающим. Остаёшься за старшего.

– Есть.

Устроился на носу лодки, со мной влезло ещё четверо, так что с Андреем получалось шестеро и мотоцикл. Но волна была мелкая, лодка не сильно погрузилась, пленные люди лёгкие, тем более трофеи мы не взяли, пулемёт установили на косе, направив рыльце в сторону, откуда мы пришли. Остальные заняли оборону, ожидая возвращения шлюпки.

Когда впереди показалась тёмная масса острова с приткнувшимися к нему кораблями, нас заметили и окликнули. Ответил я, ещё на подход, и стал отдавать приказы. Принять пленных, разместить, пусть медики их осмотрят, если завшивели, вместе с одеждой за борт, обрить, отстирать. Да те и сами всё знают. Потом на допрос к Фадееву. Сейчас обоим командирам я велел пройти в мою каюту. Подошли мы к борту катера мичмана, тут борта низкие были, легко шлюпку покидать. Со мной было трое моряков, четвёртый красноармеец, и моряки, увидев боевой катер, башни от «Т-28», поднимаясь на палубу, со слезами на глазах гладили броню башен, обнимали парней из экипажа Фадеева. Когда я их освобождал, что-то не заметил такой бурной радости. Дальше их отправили на баржу, где их готовились встречать медики, а я двинул следом. Андрей уже ушел, скрылся в ночи, возвращаясь за следующей группой. Мой мотоцикл на руках через баржу переправили на буксир, знали, как я им дорожу.

По пути отловив Зимину, попросил, когда они будут осматривать освобождённых пленных, пусть опросят их, кто, откуда, какими специальностями владеет. А то Лазарев вскоре уйдёт, а я бы хотел пополнить его экипаж при возможности. Нужны были десантники. Сам лейтенант стоял с мичманом у трапа и слышал меня, поэтому, когда мы спустились вниз, и я включил в своей каюте свет, тут же поинтересовался:

– Куда я должен отправиться? Что-то удалось узнать?

– Ещё бы. Мне удалось пообщаться с самим начальником порта Бердянска с глазу на глаз. Сегодня из порта выходит буксир с баржой, полной цемента. В Крыму что-то возводят, укрепления, наверное. Немцы же часть Крыма с Севастополем удержать так и не смогли, так что половина полуострова наша. Видимо решили укрепления возводить, капитальные. Буксир схож силуэтом с нашим, только чуть меньше, а под баржу нужно нашу переделать. Я набросал силуэт той, что в Бердянске стоит. Сам буксир выходит в девять часов… А, уже вышел значит, минут пятнадцать как. Ладно, смотрите на карте, в этой точке он будут примерно в полночь. Нужно взять его на абордаж. Допросите капитана и офицеров, переводчик с вами пойдёт, только в схватке не должен участвовать, как и сапёры. Дальше подрываете тыловые шашки и отправляете буксир с баржой на дно. Нагоняете нас, передаёте сигнал. Ну а дальше мы уже обсуждали. Будем работать по старому плану. Я освободил в порту тридцать четыре пленных. Скорее даже тридцать три, плюс ещё одного, водителем у немцев работал.

– Этот, как его?.. Вы говорили, – наморщился, припоминая Фадеев.

– Хиви?

– Точно, хиви.

– Да, это он и есть. Пытался выжить, но не будем судить его строго. Тем более, когда я их брал, тот мне взглядом показал, где прячется ещё один немец. Помог. Прощёлкал я того, на них отвлёкся. Правда, всё же оружие ему не давайте, присматривайтесь. К нашим придём, пусть особисты им занимаются. Но я замолвлю словечко, помощь его я помню. Среди пленных два десятка моряков, старший у них главстаршина Евстигнеев, он с последней шлюпкой придёт. Сейчас Зимина опрашивает тех, что уже привезли. Там три моряка. Можете отбирать себе. Всех красноармейцев к Лехе на баржу. Кто не в зенитчики, те в десант. Всем всё ясно?

– Когда мне отходить? – поинтересовался Лазарев.

Посмотрев на наручные часы и покосившись на настенные, я ответил:

– В одиннадцать выходите. Отойдёте подальше от берега, чтобы вспышки выстрелов не видно было, и берите. Подойдите чуть раньше, тот наверняка по прямой пойдёт, глубины позволяют, вот на маршруте и дождётесь.

– Думаю, лучше догнать его, прикрываясь баржой, и, обогнав, взять на абордаж, – предложил Фадеев.

– Отличная идея, я – за. Проработайте её в деталях.