Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

К моему удивлению торпедный катер действительно был здесь. Стоял прямо у пристани. Команда в основном была на борту, а вот командир, с одним из своих подчинённых, в комендатуре. Прояснили все вопросы, их задавал я, Лазарев в операциях на суше откровенно плавал. Дальше добили его ножом, и, снова расположившись в машине, мы покатили по тихим улицам села. Двигались мы к пристани. По пути борт покинули три моряка и два бойца с пулемётом, тяжело нагруженные боеприпасами, и направились к комендатуре. Их задача, когда мы начнём шуметь у катера, открыть огонь из пулемёта по выбегающим из дверей немцам. Это работа пулемётчиков. Работа моряков заключается в том, что они должны в окна забросать гранатами выживших внутри зданий. После этого направиться к нам. Полицаев было в селе всего восемь, трое патрулировали улицы ночью, двое были на посту на въезде единственной дороги, остальные спали в хатах. Засадной группе были известны эти хаты, это чтобы не нарваться на случайную пулю от оставшегося недобитка.

К пристани мы подкатили на грузовике, нагло. Это и расслабило двух вахтенных. До них было тридцать метров, если ещё считать длину пристани, но я не промахнулся. Один схватился за грудь и повис на леерах, другой изображающий часового на пристани с карабином на плече, упал молча, пуля вошла ему под мышку.

Моряки уже бежали по пристани, особо не соблюдая тишину. Она уже была не нужна. На борту тридцать моряков, шнелльбот был крупным, «С-26», как его опознал Лазарев, когда наблюдал с борта своего катера в бинокль. Как я уже говорил, раскраска морская, а не речная. Что тот тут делал, мне неизвестно, да и сам тип корабля тут вообще не в тему. Вооружён тот двумя пятьсоттридцатитрёхмиллиметровыми торпедными аппаратами с двумя запасными торпедами и двумя двадцатимиллиметровыми зенитными автоматами. Водоизмещение сто пятнадцать тонн, длина почти тридцать пять метров, скорость – до сорока узлов. Экипаж от двадцати пяти до тридцати моряков. Тут известно точно, их три десятка.

Единственно, что удалось узнать от языка, что катер привёз груз, два больших и тяжёлых ящика. Он помогал в разгрузке, так что знал, что говорил. Ящики ещё днём на грузовике в охранении двух бронетранспортёров куда-то увезли. Надеюсь, язык будет, и мы узнаем, что за груз. Немцы на борту уже просыпались, но их оказалось маловато, всего десяток в тесном кубрике. Тут Аня подала голос, со стороны ближайших домов на звуки выстрелов, при захвате использовались пистолеты, бежало два десятка полуодетых немцев в форме моряков. Возглавлял их унтер. Он же первым и упал, когда хлопнул карабин Ани. Тут и я поддержал её из винтовки, и два бойца с автоматами. Укрываясь за пристройками, мы остановили немцев, заставив их залечь. Одиннадцать уже легли навсегда, остальные, отстреливаясь, пытались отойти, да не смогли. Светало, всё хорошо видно, а патронов у нас хватало. Звуки боя у комендатуры мы тоже слышали, особенно длинные пулемётные очереди, перешедшие потом в короткие. Хлопки гранат тоже были. Молодцы парни, там один старшина командовал, из подчинённых Лазарева. Немцы смогли, отстреливаясь, укрыться за углом деревянного дома. Их всего трое было. Правда, как оказалось, зря они это сделали. Послышались хлопки выстрелов, обошлись без пулемёта, и после условного свита мы ответили. Из-за угла, где укрылись немцы, показалась наша засадная группа, что со всех ног бежала к нам.

Дальше мы особо не торопились, тем более телефонная линия была перерезана, а рации в селе не имелось. Выставив охранение из пулемётчиков и трёх бойцов, мы собрали всё оружие и стали готовиться к отходу. Потерь среди нас не было, только двое. Тот десяток, что был в кубрике, просто не успел вооружиться. Наши моряки, как-то так ловко и быстро скользнув в люки, просто преградили им путь к арсеналу. Троих взяли в плен. Потом их допросим. Почистив катер от трупов, мы подожгли машину и, отойдя от причала, направились вверх по реке. Несколько моряков, осваивались с зенитными автоматами, поглядывая по сторонам. Когда село скрылось за излучиной реки, из внутреннего отсека катера показался один из моряков и доложил:

– Оба раненых перевязаны, кровотечения остановлены.

– Ранения серьёзные? – был мой хмурый вопрос. Терять даже двоих для нас тяжело, каждая пара рук на счету.

– Один тяжело, к нашей Женечке бы его, на операционный стол. Второй, сквозное ранение в руку. Пару недель и можно подключать его к лёгким работам.

– Всё равно выбыл из строя. Ладно, и так всё прошло удачно, минимальными потерями обошлись. Все переоделись в немецкую форму? У нас вторая операция на носу.

– Подбираем подходящие комплекты формы, – доложил глав-старшина, который и был ответственным за это дело.