Адмирал Сенявин

После яростной атаки «Рафаила» первого турецкого флагмана «Мессудие» «Твердый» и «Скорый» вместе с отрядом Грейга вышли в голову кильватерной колонны турок. Охватив голову эскадры и нарушив ее строй и тем самым завоевывая тактическое превосходство, Сенявин огнем заставил турок изменить курс, выйти из линии и спуститься под ветер. В это же время «Селафаил», «Уриил», «Сильный», «Мощный» и «Ярослав» атаковали, как и было задумано, одновременно трех младших турецких флагманов. Сомкнув линию, они сблизились на ружейный, а то и на пистолетный выстрел, сокрушая паруса, такелаж, сметая турок картечью с палубы. «Селафаил», громя корабль Бекир-бея, загнал его в дымовой завесе прямо на «Твердый».

…Малеев, стоя на шканцах, вдруг увидел, как с левого борта из пороховой завесы показался высоко торчащий утлегарь с турецким вымпелом младшего флагмана…

— Батареи левого борта — товьсь! — не мешкая скомандовал он старшему офицеру, который, поняв все, мгновенно скрылся в люке…

Спустя минуту в расстоянии пистолетного выстрела показалась громада восьмидесятичетырехпушечного «Седель-Бахри». На его баке отчаянно заметались в панике турецкие матросы. Тут же загрохотал залп всех батарейных деков. Сметая все на своем пути, картечь крушила мачты, паруса, такелаж, унося десятки и сотни жизней… Будто раненый зверь, «Седель-Бахри», чуть накренившись, потерял ход и вышел из линии боя…

Но турки сражались отчаянно. Сенявин видел, как атаковали сразу с двух бортов «Скорого». Правый борт его непрерывно опоясывался залпами картечи, отбиваясь от наседавшего неприятеля. Слева приближался другой корабль. На его верхней палубе столпилась не одна сотня обнаженных по пояс турецких янычар. Они вопили изо всех сил, потрясая ятаганами.

«Пожалуй, абордажа не избежать», — подумал командир «Скорого» капитан первого ранга Шельтинг и не мешкая распорядился:

— Абордажные партии наверх! Открыть беглый ружейный огонь!

Выскочившие на верхнюю палубу стрелки меткими залпами заметно охладили разгоряченных турок, а спустя несколько минут вытащенные пушкарями карронады рассеяли янычар.

Использовав замешательство турок, «Скорый» удачным маневром ускользнул из турецких клещей и, развернувшись, сам атаковал неприятеля.

На другом фланге в сложное положение попал «Ярослав». На исходе третьего часа сражения у него оказался перебитым почти весь бегучий такелаж — снасти, с помощью которых управляют парусами — главным двигателем корабля.

…В который раз пробежав взглядом по многочисленным булиням, шкотам, горденям на всех трех мачтах, командир «Ярослава» капитан второго ранга Митьков задержался на последней — бизань-мачте. Лишь только здесь уцелели два-три горденя и несколько шкотовых концов. На остальных мачтах почти у всех парусов эти снасти были перебиты и, свисая с рей и парусов, болтались на ветру. Несколько десятков матросов, взобравшись на реи, не обращая никакого внимания на свистевшие вокруг ядра, осколки картечи, а то и посвист шальных пуль, сращивали перебитые снасти. От их мастерства зависела сейчас судьба корабля.

— Слева турецкий корабль! — донеслось с марса.

Митьков перебежал на левый борт. Уже четверть часа, как по «Ярославу» палит губительным огнем справа стопушечный турецкий корабль. «Теперь и слева будут вести пальбу, как говорится, поставят меня в «два огня», — невесело подумал Митьков. Грохнул очередной залп турок, где-то рядом засвистели ядра, сверху полетели обломки щепы — видимо, задело мачту или рею.

Подбежал старший офицер. Весь потный, он только что спустился с грот-реи, без сюртука, в белой рубашке, ладони стерты до крови. Развел руками:

— Федот Константинович, еще полчаса, не менее, уйдет на фок-мачту. Грот приведем в порядок через четверть часа…

— Давай, давай, голубчик, быстрей, а то придется нам с тобой рыб кормить, — переходя на «ты», проговорил скороговоркой Митьков и вскинул голову. Чуть посвежевший ветер поставил бизань поперек, «Ярослав» медленно развернуло и понесло навстречу кильватерной колонне турецкой эскадры.

— А-а-а, черт, — выругался Митьков с досады и бросил старшему офицеру: — Спускайтесь в батарейные деки. Изготовить орудия для пальбы поочередно по кораблям турок. Бить прицельно, стараться не мазать. — Он кивнул вперед на приближающуюся цепочку кораблей, подмигнув, усмехнулся: — Минут через пять начнем обмениваться любезностями со всей кавалькадой капудан-паши. Жарковато нам придется. Надо постараться в долгу не остаться.

Сблизившись с головным кораблем, «Ярослав» первым произвел залп, и немало ядер достигло цели. Турки, видимо, не ожидали такой дерзости от одиночного, с неуправляемыми парусами русского корабля. Пока они разбирались, «Ярослав» миновал его корму и открыл огонь по следующему турецкому кораблю.

Когда поравнялись с первым кораблем, на «Ярославе» заработал грот, и Митьков сумел изменить галс. Теперь ветер дул справа, и, набирая скорость — благо вступали один за другим паруса фок-мачты, — «Ярослав» устремился к своим, продолжая громить меткими залпами неприятеля.