Читаем Адмирал Ушаков полностью

– Но таковы правила, принятые всеми. Все флоты мира… – пытался возразить Голенкин.

– А помнишь, что сказал Петр Великий: не держися, яко слепой, стены!.. Довольно быть слепыми!

– А как же поступать тогда?

– А вот как. Не ждать, когда враг к тебе пожалует, а самому нагрянуть на него! Нападающий всегда имеет преимущество: он готов, а ты нет…

– Это верно, – согласился Голенкин. – Но что же дальше?

– А дальше – никаких «танцев»! Бей по голове, по флагману! Выбьешь вожака – легко управишься со стадом! Помнишь, ты же сам рассказывал, как Спиридов при Хиосе весь удар направил на флагмана.

– Это я понимаю, это верно. А если, например, ты идешь в строе двух или трех колонн, а неприятель в кильватере, тогда как?

– Вот так и навались на него. И не бойся прорезать линию его кораблей!

– Как, броситься в бой не перестраиваясь? – удивился Голенкин.

– Зачем перестраиваться? Только время терять. Бей, да и все!

Голенкин молча покачал головой, видимо обдумывая то, что говорил Ушаков.

– Вот послушай, как при Фидониси было, – продолжал Федор Федорович. – Я кое-как уговорил этого подлого трусишку Войновича, чтобы он позволил мне, начальнику авангарда, действовать по-своему. Встретились с капуданом. У турок сил втрое больше. Если по старым правилам, то мне что полагалось бы сделать?

– Уклониться от боя.

– А я кинулся в бой! Капудан хотел меня окружить, да не тут-то было: я атаковал его самого. Он – защищаться, а о руководстве боем ему и думать уже некогда!

– Ну, не знаю, – говорил Голенкин, теребя пальцами густые черные волосы. – Как-то непривычно, ново…

– И хорошо, что новь! Вон слыхал, есть генерал Суворов, который под Кинбурном разбил турок. Он воюет по-новому, по-своему. Все кричат: не по правилам, а ему – нипочем. Он бьет врага – и конец! И мы будем бить!..

– И что же, это всегда так надобно поступать?

– Не знаю – всегда ли, тут уж обстановка сама подскажет. А основа одна: старая линейная тактика свое отжила. Долой ее!

Голенкин молчал, видимо обдумывая мысли товарища.

– Знаешь, Феденька, может, ты и прав! – задумчиво сказал Голенкин. – Драться, так драться. Но для этого надо, чтобы командир авангарда был храбр.

– Вот я тебя и выбрал!

– Спасибо, друг!

– Значит, согласен? – протянул ему руку Ушаков.

– Согласен! – пожал ее Голенкин.

– Тогда пойдем ко мне обедать, а после обеда посмотрим вместе, как твоя «Мария Магдалина». Ты ведь, Гаврюша, к девушкам всегда был неравнодушен! – пошутил адмирал.

<p>X</p>

В следующее лето 1789 года новый начальник Севастопольского флота не заставил себя упрашивать выйти в плавание, – он сам рвался из гавани. Ушаков больше любил ходить в море, чем в адмиралтейство. Он считал, что плавание – лучшая школа для каждого моряка.

Черноморская эскадра все лето крейсировала у берегов, лишь ненадолго заходя в Севастополь пополнить запасы. Турецкий флот не показывался. Зато сухопутная армия турок упрямо лезла в бой. Суворов дважды хорошо сбил с них спесь: нанес туркам страшное поражение при Фокшанах и Рымнике.

Зимою 1789 года Ушаков деятельно готовил суда к выходу в море. А чуть глянуло весеннее солнышко, начал так же безустанно готовить и моряков.

Турецкие корабли были легче на ходу, чем севастопольские, и турки всегда имели численный перевес в орудиях. Ушаков задумал добиться преимущества в другом: в быстроте и четкости постановки парусов и в меткой прицельной стрельбе. Поэтому он с весны стал ежедневно проводить парусные ученья.

– Не тот матрос, кто поразвалистее ходит, а кто хорошо знает морское дело! – говорил он.

И каждый день проводил пушечные и ружейные ученья.

– Чтобы победить, надо уметь готовиться к победе! – наставлял Ушаков. Федор Федорович добивался также более быстрого перестроения флота в море. Он отдал приказ по эскадре:

«Усматриваю я, что некоторые корабли и фрегаты по учиненным сигналам в места свои входят весьма медлительно, а по правилам эволюции и военным обстоятельствам требуется в построении ордеров отменная скорость, посему в подтверждение предписываю чинить следующее исполнение».

В один из первых дней благостного, теплого апреля 1790 года Ушаков в хорошем расположении духа возвращался с эскадрой на севастопольский рейд. Он был очень доволен днем: корабли и фрегаты быстро строились и метко стреляли по бочкам на расстоянии в четыре кабельтова.

А в Севастополе Федора Федоровича ждала приятная весть: Потемкин вызывал его к себе в Яссы. Курьер уже несколько часов ждал адмирала.

Узнав об этом, к Ушакову приехали поговорить обо всем его старые друзья-товарищи, его помощники Голенкин и Веленбаков.

Капитан бригадирского ранга Голенкин командовал авангардом и новым 66-пушечным кораблем «Мария Магдалина», а капитан 2-го ранга Веленбаков – фрегатом «Амвросий Медиоланский».

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии