Адмирал Ушаков

Но Ушакова тревожило не только отсутствие провианта. Пока фельдъегерь добирался до него с государевым рескриптом, на театре военных действий произошли резкие изменения. Французские войска, предприняв новое наступление в Северной Италии, наголову разбили австрийцев. Северные провинции вновь оказались в их руках. Но это не все. Овладев инициативой, они повели наступление на юг, угрожая королевству Обеих Сицилий.

Если смотреть на вещи здраво, теперь надо было уже думать не о Мальте. Надо было думать о том, как остановить наступающих французов, не допустить их во владения союзного королевства Обеих Сицилий.

Ушаков вновь обратился к Италинскому с надеждой найти в нем единомышленника. Он писал: "Вашему превосходительству известно намерение и желание его императорского величества о взятии Мальты и о расположении войск наших в оной. При теперешних обстоятельствах, ежели его королевское величество непременно будет требовать войск и кораблей на его вспоможение, действия наши на Мальту будут уже уничтожены, да, кажется, и сомнительны уже будут они на таковой случай, ежели французы успехами своими будут подвигаться ближе к Нижней Италии…"

Очень хотелось услышать от Италинского: "Да, я на вашей стороне. Махните рукой на Мальту. Лучше помогите, чем можете, королевству". Но Италинский молчал. Было похоже, что он боялся делить с главнокомандующим ответственность за принятие самостоятельного решения. В царствование Павла I многие вели себя подобным образом. Зачем брать на себя ответственность? Вдруг не угодишь принятым решением императору, что тогда?..

Ушаков решил созвать военный совет. В кают-компании флагманского корабля собрались адмиралы, старшие офицеры. Все они уже знали о потере союзниками завоеваний в Северной Италии, о поражении австрийцев при Маренго, результатом которого явилось подписание ими унизительной капитуляции.

Докладывая об изменении военной обстановки, Ушаков высказал опасение, что Бонапарт, "привыкший поступать военными хитростями и пользоваться изменами", после захвата Северной Италии постарается покорить и королевство Обеих Сицилий, находящееся в союзе с Россией. Сознавая эту опасность, король обратился к главнокомандующим русской и английской эскадрами с призывом оставить Мальту и помочь ему защитить его владения.

— Король прав, сейчас не до Мальты, — сказал Пустошкин, едва Ушаков кончил говорить.

— Но если Мальта отпадает, то стоит ли тогда нам тут оставаться? — подал голос Сенявин.

— Вы хотите сказать, что надо домой?

— А куда же еще? В Севастополь.

— А как же с защитой королевства?

— Чтобы защититься от французов, королю нужны не корабли, а сухопутные войска. Если так уж нужно, оставим ему солдат и несколько судов, а сами двинемся в путь.

— Правильно, домой! В Севастополь!

— Матросы устали, страдают от худой пищи. На кораблях только и слышишь разговоры, как бы домой скорее.

— Тут и сомневаться нечего. Мы выполнили долг свой, можем плыть с чистой совестью.

— Домой! Домой!

Командиры были единодушны в своем мнении. Ни одного голоса за продолжение пребывания в Средиземном море, все были за то, чтобы плыть к родным берегам. Молчали только вице-адмирал Карцов да генерал-лейтенант Бороздин, не сводившие глаз с главнокомандующего, который стоял перед всеми в спокойной позе и, казалось, был доволен ходом шумного совещания. Но вот Карцов не выдержал, спросил;

— А сами что скажете, Федор Федорович? Домой?

— У нас нет другого выхода.

— Позвольте, а как же тогда быть с императорским рескриптом? Выходит, мы отказываемся выполнять высочайшее повеление?

— Я послал государю подробнейший рапорт, где откровенно высказал свои соображения, и, надеюсь, при новых сложившихся обстоятельствах государь пересмотрит свое повеление о Мальте.

Ушаков напомнил о ненадежном состоянии кораблей, которым нельзя сделать полного ремонта в походных условиях. Многие суда, «подлатанные» на месте, едва могут доплыть до своих портов. Но это еще не все. Главная трудность заключается в том, что эскадра оставлена без провианта. Блистательная Порта считает, что-де эскадра должна уже находиться в обратном походе и категорически отказывается отпускать сухари. Других же источников для получения припасов нет. Он, Ушаков, неоднократно писал о бедственном положении эскадры русским полномочным министрам в Палермо и Константинополе, рапортовал также в Петербург, но положение не изменилось. Правда, ценой больших усилий удалось кое-что приобрести на месте, но этих продуктов даже при строжайшей экономии может хватить только до Константинополя, если эскадра снимется с якоря немедленно.

Со всех сторон вновь раздались возбужденные голоса. Члены совета были полностью согласны с мнением своего главнокомандующего.