Адмирал Ушаков

Обратной дорогой ехали молча. Митрофан уже более не улыбался.

- Ну что там, мир с турками? - спросил Федор, встретив их у подъезда.

- Да нет, совсем другое, - мрачно ответил Ушаков и пошел к себе.

Известие о заключении мира с Турцией пришло два месяца спустя. На это событие Темников тоже отозвался колокольным звоном, но не таким громким, как при изгнании из Петербурга незадачливого реформатора Сперанского.

14

Оставленный в Портсмуте, Арапов смог вернуться в Россию только весной 1812 года. После выхода из госпиталя, а лежать там пришлось без малого четыре месяца, он надеялся выехать сразу же, но оказалось, что это не так просто. Россия и Англия продолжали находиться в состоянии войны, открытые сообщения между ними были прерваны. Правда, той и иной сторонами поддерживались и даже поощрялись нелегальные торговые связи. Несмотря на блокаду, английские и русские купцы втихомолку обменивались товарами. Но попробуй в положении Арапова, лишенного денег, найти таких смельчаков мало найти, еще уговорить их взять с собой на корабль!

Начальник порта, с которым имел договоренность Сенявин, узнав, что в кармане русского офицера нет ни гроша, отказался помочь. Спасибо адмиралу Коттону. Когда Арапов, оказавшись на мели, добился встречи с ним, он не только устроил его на английское судно, отправлявшееся в Архангельск за русским лесом, но и дал денег на дорогу. Он оказался очень добрым, этот адмирал. "Мне еще не могут простить Лиссабонской конвенции, - сказал он Арапову на прощание, - но я остаюсь в прежнем своем мнении: наши страны связывает давняя дружба, мы должны стать прежними друзьями и союзниками. Во всяком случае, с Наполеоном вам не по пути".

Плавание до Архангельска тянулось три недели. Отсюда до Петербурга Арапов добирался уже на лошадях. Длительная болезнь и трудная дорога истощили его настолько, что, когда он явился в морские министерство доложить о себе, от него шарахались как от чумного. К счастью, в приемной дежурил знакомый офицер, который узнал его.

- Вы ищете адмирала Сенявина? Но мы сами о нем ничего не знаем.

- А адмирал Чичагов, его можно видеть?

- Чичагов выехал с государем в Вильно.

- Тогда, может быть, к Мордвинову пройти?

- И Мордвинова нет. Министром теперь маркиз де Траверсе.

- Что ж, доложите маркизу.

- Маркиз тоже в отъезде.

Арапов был озадачен.

- Как же мне теперь быть?

- Вы ездили к Сенявину с государевым письмом? - в свою очередь спросил офицер.

- Да.

- Тогда, может быть, вам лучше обратиться в императорскую канцелярию?

В императорской канцелярии Арапову повезло больше, чем в министерстве. Ему устроили прием к самому адмиралу Шишкову, исполнявшему должность государственного секретаря, которая еще недавно принадлежала Сперанскому, так бесславно кончившему свою карьеру. Шишков сразу узнал Арапова, вспомнил, как однажды вместе обедали у его дяди.

- У дяди бываете? - поинтересовался адмирал.

- Мне было не до частных визитов.

Арапов подробно рассказал о своей одиссее.

- Вы прибыли в такое время, что и рапортовать некому, - с сочувствием сказал ему государственный секретарь. - Вам надо бы к Чичагову, но его нет. Государь со всем двором выехал в Вильно. В Петербурге главным начальником остался фельдмаршал граф Салтыков. Впрочем, вы можете более не беспокоиться, можете считать, что рапорт ваш принят мною.

- Да, но мне необходимо куда-то определиться, - сказал Арапов. - Я надеялся на Сенявина, а его нет.

- Насколько мне известно, Сенявину дан отпуск. - Шишков постучал пальцами по столу, раздумывая. - У меня есть предложение, - оживился он, я завтра выезжаю в Вильно. Желаете со мною поехать?

Арапов в нерешительности замедлил с ответом.

- Соглашайтесь. В Вильно вы найдете всех нужных вам людей, в том числе и Чичагова.

Арапов согласился.

- До завтра я могу быть свободным?

- Разумеется, - сказал Шишков. - Но если вы не спешите, я желал бы продолжить разговор. Меня интересуют подробности Сенявинской экспедиции.

- Беседовать с вашим высокопревосходительством для меня большая честь.

- Я думаю, мы имеем право на более дружеские отношения. Зовите меня просто Александром Семеновичем.

Арапов благодарно поклонился и сел на предложенный ему стул. Шишков начал расспрашивать его о действиях эскадры в Средиземном море, о "лиссабонском сидении", об отношении англичан к русским матросам и офицерам после их прибытия в Портсмут. Вначале Арапов отвечал на вопросы скупо, но потом мало-помалу разошелся, а когда речь зашла о роли Сенявина во всех этих событиях, от волнения даже раскраснелся. За время трудного похода он нашел в Сенявине человека выдающихся дарований, горячего патриота, о чем и сказал открыто государственному секретарю.

- Странно, - промолвил Шишков. - А при дворе им недовольны, сам государь им недоволен.

- Отчего же?

- Своеволием, не исполнял в точности инструкции.

Арапов не стал вдаваться в спор. Подумал только с горьким чувством: "Ничего-то вы о Сенявине не знаете. После Ушакова нет выше флотоводца. Если бы не Сенявин, не быть победам российским в Средиземном море, а матросам эскадры не вернуться бы на отчую землю!.."