Адмирал Ушаков

- Куда же мы теперь? - растерянно спросил Арапов.

- Домой. Куда же еще?.. - Сенявин полез в железную шкатулку, прибитую к краю стола, чтобы не сваливалась, и достал оттуда бумаги. - Вот, тут все написано... Рескрипт его величества. Тут написано - слушай: "Французское правительство, приняв на себя попечение о восстановлении доброго согласия нашего с Портою, первые старания свои обратит к тому, чтоб истребовать согласия Порты на свободное возвращение Черноморской нашей эскадры, ныне в Дарданеллах находящейся, опять в Черное море..." Далее государь пишет, что пока не будет получено разрешение Порты на проход черноморских кораблей из Архипелага в Черное море, они должны оставаться у острова Корфу. Согласно высочайшему повелению, в Черное море должны пойти только те суда, которые приписаны к черноморским портам. Что же касается главной эскадры, то она должна возвратиться в Балтийское море.

- В Балтийское море? А англичане нас пропустят?

- В том-то и штука, что государь о сем умалчивает. Возвращайтесь, говорит. А каким образом возвращаться, инструкций о том в рескрипте не содержится. А я мыслю, - продолжал все выкладывать Сенявин, - дело это не совсем простое. До этого англичане были союзниками, а теперь из друзей превратились в неприятелей. Мы не можем не считаться с этим, не можем тешить себя надеждой, что они не решатся напасть на нас. Да что там толковать! Ломай не ломай голову, а выхода из положения все равно не придумаешь. Лучше выпьем. - И он принялся наполнять водкой стаканы.

Весь этот день Сенявин оставался в своей каюте. Перед матросами и офицерами он появился только на следующий день, к удивлению Арапова, появился, как всегда, подтянутый, чисто выбритый. Однако следы вчерашней хмельной неумеренности все же оставались - лицо было помято, под глазами виднелись мешки.

Первым его приказом было вызвать контр-адмирала Грейга.

- Будем сниматься? - спросил Арапов.

- Подождем.

Погода стояла тихая, теплая. Небо - белесое, будто бы подернутое туманом. Цвет моря какой-то необычный, бирюзовый. Только Тенедос оставался в прежних своих красках. Бурые камни на берегу, зеленые рощицы, белые домики с красными черепицами, желтые песчаные осыпи на холмах... В другие дни вид острова всегда радовал Сенявина, но сейчас командующий смотрел на него с безразличием. Ах, Тенедос, Тенедос!.. Сколько крови пролито, чтобы завоевать и удержать тебя от неприятеля! И вот теперь тебя приходится оставлять. Тебе снова предстоит находиться под управлением турок.

Грейг явился очень быстро.

- Вы, кажется, рвались в настоящее дело, адмирал? - встретил его Сенявин, согнав с лица постное выражение. - Вот вам задание: соберите на берегу тысячу человек и сравняйте с землей все укрепления.

- Будет исполнено, ваше превосходительство, - ответил Грейг.

Когда катер его отвалил от флагмана, Сенявин поискал глазами адъютанта, позвал к себе.

- Обратите внимание, как ведут себя настоящие адмиралы, - сказал он ему с едва уловимой иронией. - Завидная исполнительность. Выслушал приказ и - ни одного вопроса: зачем разрушать, почему?.. Ты-то небось спросил бы, - добавил он, взглянув на Арапова.

- Возможно, - ответил тот.

Сенявин сделался задумчивым, минуты две молчал, потом заговорил, хмурясь:

- Я не верю в это перемирие. Турки уже завтра могут снова взяться за оружие. Лучше срыть все это лопатами да ломами, чем потом разрушать пушечными ядрами.

Работа по разрушению береговых укреплений продолжалась почти две недели. Наконец Грейг доложил, что дело сделано, и Сенявин отдал по эскадре приказ плыть к острову Корфу.

6

Гарнизон Корфу салютовал прибывшей эскадре тремя пушечными залпами. Что касается мирных жителей, то они сбежались на берег с цветами.

- Они за нас радуются, - глядя со шканцев на берег, говорил Сенявин, - они знают о нашей Афонской победе, но не знают другого...

Он приказал подготовить для высадки на остров катер.

- И еще, - обратился к адъютанту. - Распорядитесь, чтобы завтра к полудню пригласили ко мне сенаторов. Я приму их в главной квартире.

- Ночевать будете на корабле или останетесь там?

- Там. Хочу подольше походить по твердой земле. Кто знает, когда еще придется побывать на этом острове!.. Может, даже и не придется вовсе.

Адмиральский катер встречали с оркестром и почетным караулом. Тысячи людей приветствовали адмирала флажками, криками "ура", "виват". Едва Сенявин поднялся на бак катера, готовясь спрыгнуть на землю, как его подхватили сильные руки и понесли прямо к оробевшему коменданту гарнизона, стоявшему у выстроенного караула. На адмирала и сопровождавших его офицеров посыпались цветы.

- Ура-а-а! Вива-а-т!

Сенявин принял от коменданта рапорт, приветственно помахал островитянам, чем вызвал новый прибой восторгов, и со своей многочисленной свитой направился в город, к зданию главной квартиры.

Вскоре туда же, в главную квартиру, направились и командиры кораблей, тоже высадившиеся на берег. Сенявин решил провести на острове военный совет.