Адмирал Ушаков. Письма, записки

Почтеннейшее письмо вашего высокопревосходительства от 28 ноября 1798 года я имел честь получить. За поздравление меня с получением высокомонаршей милости знаков ордена Св. Александра Невского с бриллиантами приношу покорнейшую мою благодарность. Предписания и повеления ваши наиусерднейше желаю выполнить с прилежностию, но обстоятельства, в каких я теперь нахожусь, совсем меня письмоводством задавили и отнимают время от деятельностей важнейших; а письмоводцев, которые бы сами могли по одному объяснению слов моих сочинять рапорты и донесения, здесь нет. Я измучен до такой крайности, что сделался больным. Повторяю просьбу мою исходатайствовать мне милость и благоволение присылкою достаточного числа способных письмоводцев, историографа и мастеров рисовальных, без которых ничего успеть не можно. О прочем во всякой подробности объяснился вашему высокопревосходительству в другом моем письме.

Планы, какие успел я сделать и достать здесь, в Корфу, вашему высокопревосходительству препровождаю; в прочем буду иметь старание делать все то, что будет в моей возможности, а чего успевать не могу, прошу великодушно простить. Я стараюсь больше о том, чтобы не упустить никаких дел и исполнений, и сколько можно успеваю; а описывать все то, что необходимо бы надобно и должно, никак успевать не могу.

Французский корабль «Женеро», как я в письме моем вашему высокопревосходительству объяснился, после долговременного содержания его в крепкой блокаде и после многих его опытов к побегу, напоследок, в претемную ночь, вычерня все свои паруса, чтобы было незаметно, прорвался и ушел в Анкону. По взятии же нами Корфы корабль «Леандр» достался мне, а на часть турецкой эскадры — фрегат «Бруни». Мы поймали еще пришедшую сюда из Анконы авизу, поляку «Экспедицион» — судно прекрасное, легкое, похожее на прежний мой кирлангич «Ахилл», но несколько получше. А прочие мелкие суда, какие здесь есть, еще не рассмотрены.

Английский вице-адмирал Нельсон блокирует Мальту и Александрию и сам с кораблем своим в Палерме; а в Венецианском заливе кораблей и судов его нет. Из эскадры, мне вверенной, половина кораблей и большее число фрегатов имеют великую течь. С некоторых кораблей, особенно же с «Богоявления», «Троицы» и с некоторых фрегатов, верхняя обшивка спадывает; обшивные доски иногда выплывают из-под них наверх, и сие оттого, что обшиты они были дурно и обшивка креплена тонкими гвоздями. Гвозди так соржавели и истлели, что мусул только один в них остался; и когда раскалывают доску, чтобы ее вынуть, то все гвозди, какие в ней есть, рассыпаются. Я, будучи еще в Севастополе при кренговании оных кораблей, собрал множество таковых худых гвоздей и мусуля и хотел отправить в Государственную Адми-ралтейств-коллегию и в Контору главного командира, но не успел. Пазы и стыки из-под верхней обшивки открыты, и оттого корабли и фрегаты имеют великую течь. Корабли «Богоявление», «Троица», «Магдалина», «Св. Петр» требуют непременного исправления килеванием; также фрегаты «Навархия», «Казанская», «Сошествие Св. Духа» и «Николай» необходимо надобно килевать, а здесь к килеванию ни смолы, ни гарпиусу, ни серы горючей, ни гвоздей, ни железа, ни пеньки, ни леса на бимсы, словом сказать, ничего нет. Стараюсь я по возможности, что только удобно, исправлять, но по совершенному во всем неимуществу ничего существенного сделать не можно.

Всю зиму были мы в движениях, блокируя крепости и остерегая Венецианский залив от высадки десанта. Бог провидением своим только нас милует. При всем нашем теперешнем состоянии паруса на многих судах ветхи; такелаж во многом числе в худости и требует перемены, и ничего здесь нет; равно и мелочных всякого рода необходимо надобных припасов: ни свеч, ни бумаги, словом сказать, во всем крайний недостаток, но и с ним по сие время я еще по возможности успеваю. Теперь как с этими кораблями и фрегатами отсюда выйти, ежели обстоятельства сего потребуют, не знаю. Кроме одной опасности, ничего не предвижу.

Ведомости, которые успели сделать, в Государственную Адмиралтейств-коллегию и в Контору главного командира препровождаю; а с некоторых судов, за бытностию их в отсутствии, еще не получены. Но и без всяких ведомостей все, что необходимо надобно, из сего описания явственно. Всепокорнейше прошу, как наивозможно скорее присылкою всех потребностей нас не оставить. Я полагаю, что по теперешним обстоятельствам надобно будет отсюда выйти с половиною эскадры нашей и с половиною же эскадры турецкой к италианским берегам, и туда, где надобность требует, о чем изъясню особым письмом. А с другой половиною эскадры останется тут в Корфу господин контр-адмирал Пустошкин, и употреблено будет всевозможное старание о поправке кораблей и фрегатов. Пленных, взятых нами, и судов умножается, а людей от военных действий время от времени становится меньше, и весьма они надобны.