Читаем Адмирал Ушаков. Письма, записки полностью

Сего числа по принесении ко мне просьбы от шхипера 1 ранга Евстифея Козьмина и по удовлетворению господина командующего кораблем «Преображение» флота капитана и кавалера Куманина и я со своей стороны в силу отданного от меня сего месяца от 9 дня приказа за невоздержание предписанного шхипера от непристойного бесчинства и непорядков, а особенно за непослушание своего командира приказании, его запрещают делать нашей государыни законы и правы, да нейдет таковые бесчинства делать к чести офицерской и наносить великое нарекание, то в рассуждении того, а особливо как он имеет при себе малолетних детей, то, дабы оные не могли претерпеть без своего отца какого сиротства, следовательно, над оным надобно сжалиться и для тех его детей проступок шхипера Козьмина прощается в последний раз с подтверждением тем, чтобы оный шхипер впредь от таковых дурных невоздержанных дел мог себя удержать и поправить свое состояние в прежнее качество. И для того господин командующий предписанного корабля благоволит приказать того шхипера ныне из-под караула освободить и определить в прежнюю его должность с тем подтверждением, если впредь, хотя в сим таком деле явится в непристойном, то неупустительно все его проступки прописаны будут в рапорте и представлены быть имеют главной команде, с тем, чтобы учредить над ним военный суд или послан будет из службы вон. Нынешний же об нем представленный рапорт я от его превосходительства получил обратно, о чем порученной мне эскадры в командах и ведать.

ПРИКАЗ Ф. Ф. УШАКОВА

О ПРАВИЛАХ СОВМЕСТНОГО ПЛАВАНИЯ В СОСТАВЕ ЭСКАДРЫ

17 июля 1794 г.

В преуведомление имею честь командующим рекомендовать: в ходу под парусами всякая надежность сама по себе видна, как и в каком месте должно содержать суда; стараться всегда по удобности быть ближе корабля командующего флотом, не стесняя только один другого, чтобы не быть в опасности и не сойтись между собою.

Исполнение по сигналам чинить ту ж самую минуту неотложно, как скоро какой сигнал поднят будет. Касательно ж о прибавке парусов, никогда не дожидаться сигнала, лучше иметь их излишнее число, нежели недостаток; никогда не полагаться на ход своих судов и парусов не убирать до тех пор, пока прямо придут в свое место; подходить же к оному ближе, а потом, убавя паруса, можно сделать всякую сноровку к остановлению хода, ежели оно вознадобится. Буде же сигналом требовано будет прибавить парусов, в таком случае не разумеется, чтобы поднять один какой-либо парус, должно показать весь вид полным числом, что прибавка учинена. Кто имеет все паруса, таковому о прибавке другой сигнал быть уже не может, разве особо заметится какая-либо неисправность, и для того на требование по сигналу паруса прибавлять или иметь их все поднятыми, хотя бы и невелика в них была надобность, можно чрез пять-шесть или и чрез три минуты их подобрать, а вид делать всегда в полном числе, то что исполнение учинено. При всякой эволюции или ордере каком бы то ни было нижние паруса отнюдь не должны быть закреплены; иметь их на Титовых готовыми, дабы в одну минуту исполнение можно было ими учинить. Колоннам содержать себя одна от другой в умеренной дистанции по свойству пятого ордера демарша, а особо передовым надветренной и подветренной колонн иметь осторожность быть всегда в своих местах безотлучно, а прочим выравнивать дистанцию, не распространяя оную между другими, сколько можно ближе и не далее 100 сажень один от другого, содержать себя всегда в линиях, не выходя из оных.

Ежели где потребуется целыми колоннами спуститься параллельно один другому, начинать исполнение всем вдруг, словом сказать, всякое требование показать исполнением полным видом, чтобы было заметно, а потом уже делать сноровку, прибавляя и убавляя паруса, где надобность требует быть под малыми парусами, такой и вид делать, чтобы излишних не было, а что должно исполнять подо многими парусами, поднимать все и потом делать уже сноровку. Примыкаться всегда к передовым, ежели они в своих местах, не распространяя дистанцию, разве особо надобность потребует ожидать задних, ежели они, идучи в своих местах под всеми парусами, ходом успевать не могут. Во всяком случае их должно несколько ожидать и не весьма разрывать линию, но заметно было, что некоторые, не имея вовремя довольного числа парусов, отстают и заставляют себя дожидаться, таковых ждать нельзя, а паче сказать с неудовольствием должно принуждать их сигналами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное