Читаем Адмирал Ушаков. Письма, записки полностью

За сим моим донесением всепокорнейше прошу ваше высокопревосходительство повелениями о толь важных монарших предписаниях снабжать меня в полном и достаточном смысле, дабы не можно почитать их двояко, как в некоторых важных предписаниях от вас и от Конторы главного командира Черноморских флотов не объясняются полным содержанием, чтобы можно было во всякой точности выполнять их бессумнительно, ибо двоякий смысл всегда начальство может полагать против подчиненного, как оно заблагорассудит, а иногда и с противной стороны неудовольствием. А как я желательно стараюсь все присылаемые ко мне повеления выполнять рачительно с точностью, потому повторяю покорнейшую мою просьбу, во избежание излишних и напрасных противу меня неудовольствиев, снабжать меня повелениями подробнее обо всем том, что исполнять должно или об чем именно впредь ожидать повеления.

В высочайших государя императора повелениях значится ясно, что двенадцать кораблей, включительно с фрегатами, ко отвращению могущих произойти нечаянных следствиев и сюрпризов, должно немедленно вооружить и иметь готовые. Ежели ж не будут вооружены, в таком случае по замедлительностям может открыться нечаянно что-либо противное, и за промедлением после получения известиев, пока флот будет вооружаться и делать снабдения, сюрпризы в то время произойтить могут. Я об оном по долгу моему и по сходству высочайшего мне предписания вашему высокопревосходительству объясняюсь и прошу, что если по последнему предписанию вашему что случится несходное, на таковой случай не почитать меня неисполнительным. А по мнению моему, полагаю я, к тому надлежит сходно с высочайшим предписанием судам состоять во всем готовым, даже и служителей артиллерийской и солдатской команд, сколько и кто оные будут определены, должно иметь уже росписанных, дабы через то также не последовало излишнего замедления, о чем, сим представляя, и прошу на прежнее представление мое снабдить меня вашим предписанием; артиллерийскую и солдатскую команды служителей поведено ль будет благовременно распределить по судам и в случае недостатка в разных чинах и служителях и о прочем, что на представление мое по тому же определено будет, ожидаю повеления.

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА

В КОНТОРУ ГЛАВНОГО КОМАНДИРА ЧЕРНОМОРСКИХ ФЛОТОВ С ПРОСЬБОЙ О ПРИСЫЛКЕ ДЛЯ ФЛОТА ЛУЧШИХ КРЕЙСЕРОВ

28 марта 1798 г.

Во исполнение указа Конторы главного командира Черноморских флотов, писанного сего февраля 18 дня под № 417, сего числа мною полученного к выполнению высочайшего его императорского величества повеления, какие корабли, линейные фрегаты, тоже малые фрегаты и авизы, следуемые быть при флоте, для кампании назначены к вооружению и приуготовляются с поспешностию об оных также и о назначенных в крейсерство судах, приуготовленных и в самой скорости отправляющихся, ведомость[31] представить честь имею и прошу покорнейше в число оных фрегат «Счастливый», как он состоит из лучших и легких малых фрегатов, также и из крейсерских суда «Красноселье» и бригантину «Феникс» повелеть ко флоту прислать. Прочие ж малые фрегаты по худости их хода уповательно при флоте держаться не могут, разве только по нужде фрегат «Иоанн Златоуст» и акат № 2, но и оные не уповательно, чтобы могли держаться соединенно, а притом оные состоят ныне при Севастополе на брандвахте.

ОРДЕР Ф. Ф. УШАКОВА МАЙОРУ ДАНДРИ О ПРЕДОСТАВЛЕНИИ СВЕДЕНИЙ, ПОЛУЧЕННЫХ ОТ ЛИЧНОГО СОСТАВА И ПАССАЖИРОВ СУДОВ, ПРИБЫВАЮЩИХ ИЗ КОНСТАНТИНОПОЛЯ

2 апреля 1798 г.

С приходящих из Константинополя, из Румелии и Анатолии судов, как скоро какое судно из тех мест прибудет в карантин, тот же час, нимало не медля, извольте в карантине, объявя об оном куда следует, от приходящих на тех судах корабельщиков и служителей или из пассажиров, кто случится, вероятнее ото всех таковых, отбирать о известиях сведения по форме, прежде вам от меня данной, и представлять ко мне при рапортах. Я надеюсь на вашу исправность, что вы не упустите всего к тому потребного, и исполнения чинить во всякой точности и без малейшего промедления, не ожидая на каждое судно особых от меня повелений.

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Н. С. МОРДВИНОВУ С ПРИЛОЖЕНИЕМ СВЕДЕНИЙ, ПОЛУЧЕННЫХ ОТ ЛИЧНОГО СОСТАВА И ПАССАЖИРОВ СУДОВ, ПРИБЫВШИХ ИЗ КОНСТАНТИНОПОЛЯ

8 апреля 1798 г.

О пришедших к Севастопольскому порту и вышедших в море казенных и купеческих судах в минувшем марте месяце ведомость, также с пришедших из Константинополя судов, каковые отобраны, новости вашему высокопревосходительству при сем представить честь имею.

Новости

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное