Адмирал Ушаков. Том 3

скорее можно было возвратиться к своим портам. Извините меня,

ежели я объясняюсь со всякою откровенностию: крайность, в

каком мы находимся, понуждает к таковым точным объяснениям:

при всех разных недостатках, а больше от неимения хорошей

провизии, служители время от времени умножаются больные,

даже отяготили госпиталь и при всех великих расходах на оную

умирают. Нехорошее свойство сухарей — причиною болезни, ибо

сухари берутся из магазин, хотя и по выбору, но все вредны,

а лутчих нет, и не предвидится надежды, чтобы при всем нашем

старании и требованиях провизия была бы в скорости достав-

лена, денег, сколько я теперь получу из казны Патраса, из них

за одну или за две трети прошедшего году выдам командирам

здесь находящихся кораблей жалованье, ежели получу денег

достаточно, буду стараться и прочие ескадры удовлетворять.

В прочем с наивсегдашним моим истинным почтением и

совершенной преданностию имею честь быть.

Федор Ушаков

Милостивый государь мой!

Со всех мест устья Венецианского залива получаю я

беспрерывные жалобы, что алжирские суда во многом количестве

ловят, берут разбойническим образом и грабят всякие суда, какие

только им попадаются в Венецианском заливе. В прошлом

1799 году от меня и от Кадыр-бея за общим нашим пашпортом,

с нашими подписками и печатьми данным, посланное от нас из

Корфу судно под российским купеческим флагом в Тулон для

отвозу пленных нами французов, алжирские суда, невзирая на

наш пашпорт, взяли разбойническим образом, отвели в Алжир

судно и товары со оного продали, а командира оного судна

Павла Фоку и со служителями греками Соединенных островов и

ныне держат в плену; ныне же оные алжирские суда в числе до

десяти, крейсируя в Венецианском заливе, грабят не только

разных наций, даже наши суда, посылающиеся от меня с письмами

и всеподданнейшими рапортами к государю императору чрез

Отрант и Бриндичи, пресекли всю коммерцию со здешними

островами, не допускают сюда судов пройтить из

Неаполитанского королевства с разным хлебом и со пщеницею, по нашим

требованиям сюда идущих, чрез что не только здешние

островские жители терпят голод, ни же мы сами пшеницу и муку не

можем доставить в покупку, а особо, что они берега между

Отранта и Бриндичи утеснили чрезвычайным образом и судами,

и десантом высаживаемым, производят грабительство, а я по

высочайшему мне от государя императора предписанию должен

оных союзников наших вместе с Блистательною Портою

защищать и охранять от французов и от всяких неприятелей, ибо

они вместе войну имеют и общими силами с союзными

державами действуют противу общих неприятелей — французов.

Следовательно, мы и Блистательная Порта Оттоманская имеет

непременный долг их защищать и оборонять, а паче

Блистательная Порта должна охранять их и воспретить тунизским и

алжирским судам делать грабительство. С письма, сейчас мною

полученного из Летчи от российского консула Никаци, прилагаю

точную копию и, сообщая обо всем оном, прошу, дабы

благоволили вы сами с фрегатами Блистательной Порты иттить или

послать от себя два фрегата к стороне Италии к Отранту и Брин-

дичам, сыскать оные алжирские десять судов, запретить им

всякое грабительство и выслать их непременно из Венецианского

залива вон с запрещением, чтобы они в здешнюю сторону не

ходили, ибо здесь и в здешней стороне неприятельских судов

совсем никаких нет; дайте им от себя об оном письменное

приказание, объявя, ежели они будут ослушаны и далее производить

будут грабительство, в таком случае я пошлю от себя

отделенную ескадру, всех их велю забрать пленными, пошлю в

Константинополь с представлением к Блистательной Порте для

надлежащего с ними поступления и тем принужу их ограбленное

в прошлом году наше судно и людей, также и прочее

грабительство возвратить, ибо оно многократно от них требовано в

возврат, но удовлетворения и по сие время не получено. Я требую,

чтобы вы, милостивый государь мой, по существующей между

нациями дружбе исполнили сие непременно и рапортовали бы от

себя к Блистательной Порте Оттоманской, а я о том же

отнесусь жалобою моею представлением чрез полномочного

российского министра, в Константинополе находящегося. В надежде

удовлетворения вашего по моему требованию с наивсегдашнею

моею дружбою имею честь быть.

Милостивый государь мой, Василий Степанович.

Депутаты из Праги беспрестанно наносят разные просьбы и

жалобы, сколько я не удаляюсь, но они со слезами своими от

ног не отходят. Какие письма сейчас ко мне подали, все оные

во оригинале при сем препровождаю. Из одних сих писем не

можно почесть утвердительным намерения Али-паши, но ежели

оно произведено будет в действо, настоит опасность в том; его

императорскому величеству, Блистательной Порте и вам

известно, что в Парге на крепости подняты флаги российский

императорский и Порты Блистательной и что оные остаются там

до решимости государей императоров и тогда спущены будут,

когда какое решение последует. Народ Парги, так сказать,

обожая флот российский, как я уже к вам писал, ни за что не

согласится добровольно его спустить; в противном случае даже

смерть предпочитают. Что с сим отчаянным народом теперь