Адмирал

Противники перестреливались уже достаточно долго, и количество, в точном соответствии с законами диалектики, перешло наконец в качество, обе стороны добились попаданий. Артиллеристы оказались примерно одного класса, и процент точных выстрелов тоже выглядел почти одинаковым. У немцев вело огонь больше орудий, на стороне британцев имелось превосходство в калибрах. Неудивительно, что первыми дотянулись до врага немцы, но повреждения от прилетевших в ответ снарядов оказывались тяжелее.

«Принц оф Уэллс» горел. С момента начала боя он получил шесть попаданий с «Гнейзенау», и надстройкам линкора изрядно досталось. Однако пробил палубу только один снаряд, да и тот не причинил серьезного урона. Да, пожары – но контролируемые, и все шло к тому, что британские моряки с ними справятся. До сих пор корабль больше страдал от собственных технических проблем, чем от вражеских снарядов.

«Гнейзенау» досталось чуть серьезнее. Он получил всего три снаряда, но вес и соответственно мощность британских «чемоданов» оказались заметно выше. В результате и дыры, которые они делали, тоже получались крупнее. Тем не менее, хотя корабль и лишился двух орудий среднего калибра, на ситуацию это практически не повлияло. Те же разрушения надстроек, тот же пожар, правда, почти сразу потушенный, и – все. Линейный крейсер уверенно держался на курсе и продолжал бой. Самым неприятным оказалось даже не попадание, а близкий разрыв снаряда. Мощный гидравлический удар расшатал обшивку и вызвал поступление воды в трюм корабля, к счастью, незначительное, помпы справлялись с этой проблемой достаточно легко.

Ситуация в дуэли «Бимарк» – «Худ» развивалась по несколько иному сценарию. Два флагмана противоборствующих флотов, которых уже давно заочно сравнивали специалисты, считающие себя специалистами, и совсем не специалисты, наконец-то встретились лицом к лицу. «Золотого попадания», как в прошлом варианте истории, не случилось, и сейчас вопрос стоял, кто сможет дольше терпеть обстрел, чья броня толще, а артиллеристы лучше. По бронированию однозначно лидировал «Бисмарк», а вот артиллеристы у британцев оказались опытнее. Это и неудивительно даже – «Худ» всегда не только считался элитным кораблем, но и реально им был. Даже в мирное время он постоянно находился в море, а с первых дней войны еще и активно в ней участвовал. Его экипаж имел колоссальный опыт, заметно превосходящий немецкий. Только что построенный корабль, хоть и был укомплектован лучшими кадрами, все равно не мог похвастаться такой слаженностью, да и освоен был только в мирной обстановке. Так что закономерно, что имея примерно равное вооружение, немцы смогли ответить лишь четырьмя снарядами на семь вражеских.

Урон, причиненный британской артиллерией, оказался серьезен. Вышла из строя башня «Дора», ее броня выдержала удар снаряда, но орудия сместило и заклинило намертво. Кроме того, от контузии частью надолго выбыли из строя, а частью погибли все, кто находился в башне. Башня «Цезарь» некоторое время не могла вести огонь, поскольку находилась в самом центре мощного пожара, к счастью, быстро ликвидированного. Лопнула одна из цистерн с топливом, и теперь позади корабля оставался жирно-радужный мазутный след. Вышел из строя, не от вражеских попаданий, а из-за сотрясений от собственных залпов, носовой радар. Перебитая у самого основания, рухнула за борт мачта. И это еще не считая мелких повреждений, которых набралось немалое количество.

Впрочем, и «Худу» было грешно жаловаться на отсутствие внимания. Ставка Колесникова на его слабую палубу оправдалась, и немецкие снаряды наносили колоссальный ущерб. Вся носовая часть британского флагмана представляла сплошное море огня. Он рыскал на курсе, правда, не из-за повреждений, а из-за того, что из рубки то и дело ничего не было видно. Из-за этого же снизилась интенсивность его огня, а палуба в средней части вспухла горбом от мощного внутреннего взрыва. Постепенно начала падать скорость, и теперь британцы не смогли бы уйти, даже если бы очень захотели. Словом, два гиганта упорно и небезуспешно превращали друг друга в металлолом, и чем закончится их дуэль, оставалось загадкой.

Немецкие офицеры, находящиеся в рубке, то и дело оборачивались на Лютьенса, ожидая его приказа на прекращение боя, однако адмирал оставался спокоен. С тщательно скрываемым удовлетворением смотрел на корчащуюся в огне нарисованную на палубе свастику, и ждал. Чего – никто пока не знал, но он-то помнил, кто стал вершителем судеб в море. И уже продемонстрировал сегодня, на что способна палубная авиация. Ну, а кто не понял – его проблемы. Главное, продержаться до момента, когда «Граф Цеппелин» вновь сможет выпустить свою авиагруппу.