Адмиральский эффект. Рассказы

Она на мгновение прижалась к нему, чмокнула в щеку.

– С Богом!

…Маршрутка, почти пустая, катила по безлюдным проспектам и улицам. Мигающие по-ночному желтым светофоры не задерживали и к нужной остановке Геннадий Михайлович прибыл в срок. А всего лишь через пару часов свободные пока дороги накроет волна спешащих на работу автовладельцев, троллейбусы и разномастные автобусы заполнятся не выспавшимся людом, и попробуй тогда успей в нужное время к нужному месту!

Осталось подняться в гору. Сберегая дыхание, Геннадий Михайлович темп не форсировал, шагал экономно, но уверенно. На занывшую в колене ногу и побаливающую спину старался внимания не обращать. И то, когда тебе седьмой десяток жизнь начислила, на такие мелочи глядишь философски. Могло быть и хуже.

Ну, вот и взобрался. Остановился, восстанавливая дыхание, прислушиваясь к молотящему сердцу. Спина и колено побаливали в штатном режиме, так что – вперед.

У заветного входа, укрытого за четырьмя квадратными колоннами, уже маячили смутные тени. Вот ведь! Не спят они, что ли, совсем? Старый дурень, в какую рань приперся, а все одно не первый! Сплюнул в сердцах, подошел к колоннам.

– Здорово, мужики! Список есть уже?

– А как же! – ответили. – На окне, как всегда.

Геннадий Михайлович вытянул из внутреннего кармана очки, заготовленную ручку и в неверном свете фонаря накарябал в списке свою фамилию. Под номером 10. Усмехнулся про себя: вот, уже в десятку первых попал. Шансы-то растут!

Всё, первый этап закончен. Теперь только ждать. Пока Геннадий Михайлович раздумывал, что предпочтительней: прогуляться до Матросского бульвара или постоять, поговорить «за жизнь» с такими же отставниками из формирующейся очереди, подтянулись еще трое, которым повезло меньше. Уверившись, что на его место в списке никто не претендует, все же решил прогуляться. Шел, дышать старался глубоко, ровно. Уверял себя – сегодня уж точно повезет! Успею!

Посветлело над Корабельной стороной небо, усилился гул машин, прохожие попадались все чаще. Пора возвращаться. У входа уже не призрачные тени – толпилось человек около сотни, говорили, курили, смеялись, ругали кого-то и на что-то жаловались. Геннадий Михайлович протиснулся сквозь плотную группу пожилых мужчин и женщин – а нет, вот кое-где и молодые лица, – глянул в список, убедился, что листок тот же и фамилия его значится под тем же десятым номером. Выбрался на более просторное местечко, посмотрел на часы. Еще пять минут. В здание то и дело входили работники, равнодушно мазнув по толпе взглядом.

Вдруг толпа резко всколыхнулась и стала втягиваться в узкую (одна из двух створок закрыта наглухо) заветную дверь. Пустили. Казалось, что в полузабитый слив раковины потихоньку просачивается вода. Не сильно спеша, но и не зевая, Геннадий Михайлович вместе со всеми проник внутрь. К окошку справа уже выстроилась очередь. Быстренько установив номер девятый, он под завистливыми взглядами арьергарда занял свое законно добытое место. Двигались на удивление быстро. Несколько минут, и Геннадий Михайлович достиг вожделенного окошка.

– Мне, пожалуйста, в тридцать четвертной и еще, если можно, к окулисту – заискивающе обратился он к суровой женщине в белом.

– Регистрацию! – неподкупно потребовала та.

– Вот, пожалуйста, – Геннадий Михайлович протянул в окно потрепанную медкнижку.

Убедившись, что перед ним не самозванец, а настоящий военный пенсионар («Может, уже на лоб какую печать придумать, что ли?» – хмыкнул про себя отставной подполковник), суровая дама выбрала из скудной кучки маленьких квадратных листков перед собой один и вложила его в книжку.

– Тридцать четвертый – на восемь тридцать. Окулиста нет, не будет до середины марта. Всё? Следующий!

Геннадий Михайлович поблагодарил, отошел, освобождая место следующему.

– Мне к девяносто седьмой! – попросил тот.

– В девяносто седьмой нет! Было два номерка, уже все выдала!

– Но как же..? А что ж делать, у меня анализы…

– Не знаю. Приходите завтра, может, успеете. Следующий!

Следующий тоже отошел с недовольным лицом. И ему сегодня не повезло.

Геннадий Михайлович вздохнул. Ну, он хоть куда-то попал. А за окулистом придётся охотиться в марте. К нему, кстати, талончики тоже дефицит, навроде копчёной колбасы в Советском Союзе. Тогда, правда, к врачам свободно попадали… Вон, в конце очереди уж затеяли спор, что лучшее – сегодняшняя доступная колбаса или тогдашние врачи, которых хватало на всех.

Да ладно. Он подобных споров не любил. Спорщикам тогда врачи не особо нужны были. А сейчас большинству колбаса без надобности, болячки не позволяют. Вердикт они, конечно вынесут стандартный: начальство виновато. И самое низкое, и самое высокое, на которое заглядывать-то страшно. Он усмехнулся, спохватился. Сколько там, на часах? Ого, уже восемь пятнадцать. Геннадий Михайлович заспешил в гардероб, сжимая в руках медкнижку с заветным талончиком.

Военная поликлиника Черноморского флота начала свою работу.

Ночной кошмар

Юрик млел.