Адмиральский кортик

И не всегда был таким, и моя беда, а не вина, что я таким стал. "Бытие определяет сознание". Точно! Окружающим пришлось немало постараться, чтобы сделать из меня того, кто я есть. Так что теперь пусть не обижаются..."

- Валера, ты что, заснул? - Голос Федора вывел его из задумчивости.

- Да, вроде задремал - разморило. По-моему, засиделись мы здесь...

Когда они вышли на улицу, оживление спало - то, что связывало этих четверых людей, осталось в ресторанном зале. Первым откланялся Хамид, потом засобиралась Вершикова, а Федор вызвался ее проводить.

- Счастливо, - улыбнулся им Золотов. - С Федей я не прощаюсь, вечерком зайду, поговорить надо.

Он шел в сторону лесополосы, и мягкая рыхлая земля приятно подавалась под ногами. Между молодыми деревцами Золотов лег на траву и, заложив руки за голову, закрыл глаза. Хотелось безмятежности и абсолютного покоя, но мысли о Деле продолжали терзать мозг.

О Деле он начал думать давно, с тех пор, как пришел к выводу, что деньги дают не только все доступные удовольствия, но и власть, авторитет. Зарплаты хватало только на такси, да и то не всегда. Он начал вертеться оптом брал у знакомого продавца или завмага дефицитный товар и через своих людей сбывал его в розницу. Хлопотно, опасно и не очень выгодно: со многими приходилось делиться.

Попробовал заняться "самолетом". Доверенный человек приводил заботливого папашу, желающего "подстраховать" свое чадо на вступительных экзаменах в институт. Золотов придирчиво изучал документы, особое внимание обращал на аттестат. При хороших оценках говорил, что может попробовать, но ничего не обещает и ничего не просит вперед: если получится, тогда...

Один раз система сработала, и растроганный родитель принес пакет с "благодарностью", но дальше пошли неудачи: абитуриенты срезались все подряд, а когда один все-таки поступил, папа "забыл" выполнить свою часть обязательств.

Тогда и зародилась мечта о собственном деле. Он знал, что есть люди, свободно оперирующие суммами, которые ему только снились. Случай и услужливый посредник свели Золотова с одним из таких дельцов. Добиться расположения Шаха было нелегко, даже вспоминать неприятно...

Однажды Шах зашел без предварительной договоренности, смуглое лицо отливало серым, движения были резкими, дергаными.

- Послушай, Золото, надо оставить у тебя одну вещь. На хранение.

Он положил на стол маленький тяжелый пакет.

- На днях я его заберу. Если... - Шах задумался, напряженно глядя в одну точку. - В общем, пусть пока полежит. У тебя же будет в сохранности, как в сберкассе? До востребования... Никому не болтай. Отдашь мне или человеку, которого я пришлю... Да, и еще... - Он пристально посмотрел Золотову в глаза. - Я тебя не предупреждаю, это и так ясно, но за сохранность отвечаешь головой. Понял?

Предчувствие не обмануло Шаха - в эту же ночь его арестовали. После суда Золотов вернулся домой и развернул сверток. Он знал, что в нем, но хотел убедиться, насколько велик капитал, волею судьбы попавший в руки. Капитал оказался солидным... И тогда пришла идея - запустить его в оборот.

Солнце слепило глаза даже сквозь закрытые веки, и Золотов повернулся на бок.

Несчастливая идея... Как раз началась полоса невезения: один прогар, второй, третий... Содержимое пакета уменьшалось, не принеся ожидаемых дивидендов. И появился страх, что в любую минуту посланный Шахом человек потребует вернуть оставленное...

Обратного пути не было, и Золотов придумал сложную многоходовую комбинацию, которая могла поправить положение, вернуть утраченное и принести немалый доход. Но... только в том случае, если каждый участник сработает точно, умело и четко.

Началось самое трудное. Упрямо не давался в руки Федя, уходила из-под влияния Марочникова, даже Вершикова время от времени пыталась бунтовать... Чтобы держать их в повиновении, приходилось все время изобретать новые способы, что-то придумывать, постоянно плести интриги. Это раздражало, возбуждало глухую, затаенную злобу.

Прямо под ухом послышалось надрывное жужжание. Золотов открыл глаза. В толстой, геометрически правильной паутине отчаянно билась большая навозная муха. Видать, погналась за запутавшейся здесь же мошкой. Едят мухи мошкару? Впрочем, теперь она сама попадет на обед... Ишь как дергается... Чувствует что-то, соображает. Или просто инстинкт? А где же хозяин?

Паук не спеша опускался из левого верхнего угла сложной ажурной конструкции, желто-коричневого цвета с белым крестом на жирной спине. Огромный: между кончиками передних и задних лап не меньше трех сантиметров. Мерзость!

Все как в его жизни! Муха гонится за мошкой, паук сжирает муху... А есть кто-то еще более сильный и могущественный.

Он подобрал сухую, с палец толщиной ветку и сильно ударил, размозжив крестовика и сорвав паутину. Все.