Адольф Гитлер и его русские друзья

Руководители НТС с этим не согласны. У них иная версия собственной истории: «НТС, провозгласивший себя во время войны «третьей силой» («Ни с Гитлером, ни со Сталиным!»), был немцами запрещен и работал нелегально; в гитлеровских тюрьмах и концлагерях находились десятки членов НТС, многие были казнены или умерли в заключении».

Чем же занимались члены НТС на оккупированных немцами территориях?

Борис Витальевич Прянишников, один из руководителей НТС (в начале войны он работал в издававшейся в Берлине на русском языке газете «Новое слово»), вспоминал:

«Вскоре после начала войны с СССР в «восточном министерстве» Альфреда Розенберга было принято решение о формировании из советских военнопленных кадров для помощи немецкой администрации в оккупированных областях. Руководство НТС, в свою очередь, решило воспользоваться местом скопления военнопленных для ведения среди них русской национальной работы.

В специальный лагерь Вустрау, недалеко от Берлина, были откомандированы В. Поремский, Д. Брунст, Ю. Трегубов, Р. Редлих. Здесь они, как будто выполняя для немцев работу, направленную к преподаванию угодных восточному министерству дисциплин, на самом деле занимались подбором людей в НТС…

Нередко члены НТС из лагеря Вустрау получали возможность принимать участие в отборе людей из лагерей, где условия жизни были ужасными в полном смысле слова — голод, мучения, болезни, смерть».

Дмитрий Викторович Брунст, руководитель отделения НТС в Чехословакии, в годы войны работа.'! на немецкой радиостанции, которая вещала на русском языке. Потом был откомандирован министерством Розенберга для работы в лагерях военнопленных.

Юрий Андреевич Трегубов совсем молодым человеком в 1934 году вступил в НТС в Берлине. С 1941 года служил в восточном министерстве и работал в особых лагерях для военнопленных.

Роман Николаевич Редлих в 1933 году эмигрировал из Советского Союза в Германию. Во время войны служил в лагере в Вустрау, в так называемой бригаде Каминского, и в спецшколе, которая готовила из военнопленных диверсантов для заброски в советский тыл.

В лагере Вустрау, организованном летом 1942 года, по заявкам министерства Розенберга готовили административный персонал для оккупированных территорий. Существовала целая сеть таких особых лагерей, где военнопленных учили немецкому языку и объясняли им преимущества германского национального социализма. Тон задавали балтийские немцы, говорившие по-русски.

Военнопленные, пишет Юрий Чикарлеев, в победу Красной армии не верили:

«Во время бесконечных бесед под открытым небом, у проволоки, обсуждали перспективы на будущее, говорили о судьбе России после победы немцев над Сталиным, но главным образом думали о том, как выбраться из лагеря, ибо лагерь означал почти неминуемую смерть…

Потом распространились слухи о наборе добровольцев из числа военнопленных во вспомогательные соединения немецкой армии. Само собой разумеется, что «добровольцами» готовы были идти почти все — по разным мотивам.

Можно себе представить, что в таких условиях появление в лагерях «комиссии восточного министерства рейха» во главе с Владимиром Поремским (будущим председателем НТС) по набору в оккупационную администрацию вызвало ажиотаж, теплило надежду на возможность выжить.

Желающих приводили в помещение, где Поремский с ними доброжелательно беседовал, задавал различные вопросы и в зависимости от ответов ставил в списке над фамилиями какие-то значки. Кандидаты с замирающим сердцем гадали о значении поставленных над их фамилиями в списке значков, ибо эти значки Поремского означали жизнь или смерть».

Владимир Дмитриевич Поре. мский, химик по образованию, активно сотрудничал с НТС с начала тридцатых годов. Пошел служить немцам. С 1941 года работал в имперском министерстве иностранных дел, занимался радиопропагандой на Советский Союз, потом его перевели в министерство Розенберга и отправили преподавать искусство пропаганды в лагере Вустрау. В 1955 году Порем — ский станет председателем НТС.

Трудно обвинять в чем-либо военнопленных, которые, умирая от голода в немецких лагерях, выбирали жизнь и говорили немецким вербовщикам «да». Ясна и позиция Власова, других бывших советских генералов и полковников из его окружения. Они решили, что Красной армии конец, и предпочли попробовать себя на новой стезе, а не сидеть за колючей проволокой в лагере для старших офицеров и генералов с перспективой там же и окончить свои дни.

Но почему все-таки согласились сотрудничать с нацистами люди из НТС и других эмигрантских организаций, которые называли себя русскими националистами? Им-то не приходилось выбирать между смертью в лагере и службой Гитлеру?

Ненависть НТС к Сталину, желание свергнуть большевистский режим в России понятны. Но почему в компании с Гитлером? Суперпрагматический подход: ради освобождения Родины можно войти в союз даже с дьяволом?

Члены НТС и их единомышленники закрывали глаза на все преступления гитлеровского режима в России, надеясь сначала с помощью Гитлера освободиться от Сталина, а потом как-нибудь избавиться и от самого Гитлера?