Адольф Гитлер: клинический случай некрофилии

Кроме слабой воли, у Гитлера было еще одно качество, которое не давало в полной мере раскрыться его способностям. Это было его неумение воспринимать реальность. Мы уже видели, как оно проявилось в его затянувшемся до шестнадцатилетнего возраста увлечении игрой в войну. Мир фантазии был для него более реальным, чем реальность. Никак не соотносилось с реальностью и его намерение стать художником. Это была просто мечта. И его деятельность в качестве коммерческого художника ни в коей мере не была ее осуществлением. Люди тоже не были для него реальными. Он видел в них только инструменты. Но настоящих человеческих контактов у него не было, хотя порой он бывал весьма проницателен[83]. Впрочем, не будучи в полной мере реалистом, он в то же время не жил целиком и в мире фантазии. Его мир складывался из реальности и фантазий, смешанных в определенной пропорции: здесь не было ничего до конца реального и ничего до конца фантастического. В некоторых случаях, особенно когда он оценивал мотивы своих противников, он бывал удивительным реалистом. Он почти не обращал внимания на то, что люди говорили, и принимал во внимание только то, что считал их подлинными (даже не всегда осознанными) побуждениями. Это хорошо видно на примере его оценки британско-французского политического курса. В определенном смысле победы Гитлера начались с нежелания Великобритании выполнять решение Лиги Наций о блокаде Италии после того, как Муссолини напал в 1935–1936 гг. на Эфиопию. Используя самые разнообразные отговорки, англичане продолжали поставлять в Италию нефть, необходимую для военных действий, в то время как Эфиопия с огромным трудом могла получать из-за границы даже оружие. Еще одним окрылившим Гитлера событием была Гражданская война в Испании 1936–1939 гг. Великобритания не давала законному правительству Испании возможности импортировать оружие, необходимое для его защиты, а французское правительство, которое в то время возглавлял социалист Блум, не осмеливалось действовать вопреки англичанам. При этом международный комитет демократических стран, задачей которого было воспрепятствовать интервенции в Испании, не сделал ничего, чтобы предотвратить военное вмешательство Гитлера и Муссолини, выступавших на стороне Франко[84]. Кроме того, французы и англичане не оказали никакого сопротивления, когда Гитлер оккупировал Рейнскую демилитаризованную зону. В то время Германия была еще совершенно не готова к войне, и, как заметил позднее в «Беседах» Гитлер (X. Пикер, 1965), если бы во Франции тогда были настоящие политики, ему бы не удалось этого сделать. И, наконец, визит в Германию Чемберлена, — приехавшего уговаривать Гитлера смягчить свой политический курс, — лишь окончательно подтвердил то, в чем Гитлер уже и так был уверен: что Великобритания и Франция не собираются действовать в соответствии со своими заявлениями. Гитлер проявил себя настоящим реалистом и раскусил поведение Чемберлена: как хороший торговец лошадьми, он сразу увидел, что его партнеры блефуют. Чего не смог увидеть Гитлер, так это более широкой политической и экономической реальности, составлявшей контекст этих событий. Он не учел традиционной заинтересованности Великобритании в поддержании равновесия сил на континенте, не понял, что Чемберлен и его окружение не представляют интересов всех консерваторов, не говоря уж об общественном мнении населения Великобритании в целом. В своих оценках он слишком доверился мнению Иоахима фон Риббентропа, человека безусловно умного, но поверхностного, не готового к пониманию политических, экономических и социальных тонкостей британской системы.

То же отсутствие реализма в суждениях отличало и его отношение к США. Он, по сути, ничего не знал об этой стране и, главное, не пытался узнать. Как считают эксперты, его мнение о Соединенных Штатах определялось исключительно предрассудками. Он, например, считал, что американцы слишком слабы, чтобы быть хорошими солдатами, что в Америке всем заправляют евреи и что американское правительство не рискнет вмешиваться в войну, поскольку их страну разрывают такие внутренние конфликты, что там может произойти революция.