Адольф Гитлер (Том 1)

Побудительные причины, по которым оказывалась поддержка партии, были столь же различными, как и источники финансирования. Правильно, конечно, утверждение, что все спектакли, устраивавшиеся Гитлером начиная с лета 1922 года, были бы без этого просто невозможны, но верно так же и то, что неудержимо шедший в гору демагог, впервые переживавший после стольких лет одинокого прозябания и отдалённости от людей упоительное чувство своей неотразимости, без каких бы то ни было сковывающих обязательств за материальную помощь. Антикапиталистическая аффектация национал-социализма никогда не воспринималась по-настоящему всерьёз ревнивым духом времени левого толка, поскольку она так и оставалась неопределённой и лишённой всякого обоснования и на деле даже в своём протесте против ростовщиков, спекулянтов и универмагов не поднималась, собственно говоря, выше взглядов мелких домовладельцев и лавочников. Однако то обстоятельство, что на поверку у неё не было никакого инструментария, который бы превращал этот гром в молнию, скорее играло как раз на руку правдоподобности её возмущения, даже если объектом последнего была мораль, а не материальные основы имущих классов. Рекламный эффект иррационализма, присущего движению, очень убедительно был выражен одним из ранних ораторов партии, который, обращаясь к отчаявшимся, волнующимся массам, восклицал: «Потерпите ещё совсем немного! Но когда мы призовём вас, то пощадите сберегательные кассы, потому что там лежат наши пролетарские сэкономленные пфенниги, а идите на штурм крупных банков и разожгите огромный костёр! И повесьте на трамвайных дугах чёрных и белых жидов!»

Подобного рода излияниями, преисполненными подобного же рода эмоциями, на этом мрачном фоне инфляции и нищеты масс, своими постоянно повторяющимися масштабными обличениями лживости капитализма Гитлер мобилизует немало сторонников – и это вопреки всем капиталистическим ассигнованиям. Управляющий делами партии Макс Аман, давая показания мюнхенской полиции после попытки путча в ноябре 1923 года, будет утверждать, что заимодавцам Гитлер «вместо расписки давал программу партии»[385 - См.: Franz-Willing G. Op. cit. S. 195; приведённый выше призыв к восстанию против капитала: Ibid. S. 226.], и, несмотря на все сомнения в целом, можно исходить из того, что добиться от него чего-то, кроме тактических уступок, было невозможно, как и вообще невозможно представить совместимость черт коррумпированности со своеобычным портретом этого человека, ибо это было бы недооценкой его косности, его возросшей к этому времени самоуверенности и мощи его маниакальных представлений.

Успешно выдержанная в конце января проба сил с государственной властью поставила национал-социалистов во главе всех праворадикальных групп в Баварии. Прокатилась волна собраний, демонстраций и парадов, на которых они вели себя ещё более шумно и самоуверенно, нежели прежде. Слухи о путче, планы переворота переполняли политическую арену, и самые разные настроения, обильно питаемые страстными лозунгами фюрера НСДАП, выливались в ожидание, что вот-вот наступит общее изменение ситуации – не какой-то, как сформулировал Гитлер, «легкомысленный путч», а «всеобщая расправа совершенно неслыханного рода». Рука об руку с этим разворачивалась и усиленная пропаганда культа фюрера, в ходе которой он внедрял опыт последних недель, ибо они научили его тому, что и неожиданные, провокационные решения могут иметь успех, если они в достаточной степени защищены нимбом непогрешимого фюрера. Теперь уже утверждается, что в лице Гитлера «у всех перед глазами встаёт свет идеи всего движения» и что он является сегодня «авторитетным вождём новой народной Германии», а «мы следуем за ним туда, куда он хочет». Такое только сейчас ставшее обретать культовые формы восхваление фюрера достигло своего апогея во второй половине апреля в связи с днём рождения Гитлера. Альфред Розенберг воспевает в «Фелькишер беобахтер» «мистическое звучание» фамилии Гитлер, в цирке «Кроне» собираются все главари партии, представители национальных союзы, а также девять тысяч его сторонников на торжественный митинг, где организуется сбор средств в «фонд Гитлера» на финансирование борьбы движения, и Герман Эссер называет его в своей приветственной речи человеком, перед которым «ныне начинает отступать ночь».[386 - См.: VB, 18—23.IV.1923, а также: 31.1. и 22.111.1923.]

Главным образом для того, чтобы оказаться на высоте положения в приближающийся, по всем признакам, решительный момент, и был заключён по настоянию Рема ещё в начале февраля союз с рядом воинствующих националистических организаций – с руководимым капитаном Хайссом «Имперским флагом», «Союзом Оберланд», «Патриотическим союзом Мюнхена», а также «Боевым союзом Нижняя Бавария». Был создан комитет под названием «Рабочее содружество боевых патриотических союзов» и образовано военное командование этого объединения во главе с подполковником Германом Крибелем.