Адольф Гитлер (Том 1)

И всё же потеря престижа оказалась весьма и весьма ощутимой, в чём Гитлер смог убедиться уже в начале сентября, когда патриотические союзы собрались в Нюрнберге в очередную годовщину победы под Седаном[392 - 1-2 сентября 1870 года прусская армия нанеслафранцузам под Седаном тяжелейшее поражение во франко-прусской войне 1870-71 годов – Ред.] на один из тех «Дней Германии», что проводились время от времени в разных частях Баварии с патетической пышностью – на декоративном фоне из знамён, цветов и генералов-пенсионеров сотни тысяч людей в речах и шествиях давали выход чувству национального величия и потребности в прекрасном и возвышающем зрелище: «Бурные возгласы „хайль!“, – говорится с непривычной для канцелярского языка эмоциональностью в донесении управления государственной полиции округа Нюрнберг-Фюрт от 2 сентября 1923 года, – 0ушевали вокруг почётных гостей и процессии, множество рук с развевающимися полотнищами тянулись ей навстречу, дождь цветов и венков осыпал её со всех сторон. Это было подобно крику радости сотен тысяч павших духом, запуганных, униженных, отчаявшихся, коим сверкнул луч надежды на освобождение от кабалы и нужды. Многие – и мужчины, и женщины – стояли и плакали».[393 - Цит. по: Deuerlein E. Der Hitler-Putsch, S. 170.]

И хотя национал-социалисты, как следует из того же донесения, составляли среди ста тысяч демонстрантов одну из мощнейших колонн, все же в центре бурного ликования находился, несомненно, Людендорф, и когда Гитлер под впечатлением этого массового представления, но имея в виду и возврат утраченных позиций, вновь решился на блок и организовал вместе с «Имперским флагом» капитана Хайса и «Союзом Оберланд» во главе с Фридрихом Вебером «Немецкий боевой союз», о притязаниях на руководство с его стороны уже не было и речи. Стремительной утратой своих позиций он был обязан не только первомайскому поражению, но и в ещё большей степени отъезду из Мюнхена – как только он перестал порождать сенсацию, испарилось все – и имя, и авторитет, и демагогическое величие. И лишь три недели спустя Рему, неустанно действовавшему в пользу своего друга Гитлера среди командиров «Кампфбунда», удаётся восстановить его реноме в такой степени, что в конечном итоге тот сумел заполучить политическое руководство союзом.

Внешним поводом для этого послужило решение правительства рейха о прекращении бессмысленной борьбы за Рур, на которую уже не хватало никаких сил. 24 сентября, через шесть недель после своего прихода к власти, правительство Густава Штреземана отказалось от пассивного сопротивления и возобновило выплату репараций Франции. Правда, Гитлер во все прошедшие месяцы относился к этому сопротивлению отрицательно, однако его революционная целеустановка требовала от него теперь обличения непопулярного шага правительства как свидетельства позорной измены и извлечения отсюда максимальной пользы для своих путчистских планов. Уже на следующий день Гитлер встретился с руководителями «Кампфбунда» Крибелем, Хайсом, Вебером, Герингом и Ремом. В своей захватывающей речи, длившейся два с половиной часа, он развернул перед ними свои представления и видения и закончил просьбой доверить ему руководство «Немецким боевым союзом». Со слезами на глазах, как рассказывал потом Рем, Хайс протянул ему в конце концов руку. Вебер был растроган. А сам Рем тоже расплакался, и, как он говорит, его била дрожь от внутреннего возбуждения[394 - Roehm E. Op. cit. S. 215 f.]. Будучи убеждён, что развитие потребует теперь решительных шагов, он уже на следующий день распростился с воинской службой и окончательно передал себя в распоряжение Гитлера.