Адольф Кетле. Его жизнь и научная деятельность

Несмотря, однако, на то, что наука может с уверенностью сказать, что все тела падают, когда лишаются поддержки, она, тем не менее, не в состоянии устранить все сомнения на этот счет. И в самом деле, на чем зиждется эта уверенность? На другой уверенности, что одинаковые причины влекут за собою одинаковые последствия. Но эта последняя уверенность в свою очередь решительно ни на чем, так сказать, осязаемом не основана. Единственное, что мы можем привести в подкрепление нашей уверенности, – то, что утверждение противного противоречило бы законам нашего мышления. Да, именно противного мы допустить не можем; но можем ли мы доказать, что наша уверенность должна во что бы то ни стало оправдаться? Нет, у науки для этого недостает средств. Мы можем тысячу раз видеть свои ожидания оправданными, но из этого ни в каком случае не следует, что наши ожидания оправдаются и в тысячу первый раз.

Ввиду этого наука должна была сознаться, что она абсолютной уверенности давать не в состоянии, – она может только говорить о вероятности того или другого результата, о вероятном исполнении того или другого ожидания, того или иного предсказания.

Теперь возникает другой вопрос. Всякому известно, что область вероятного чрезвычайно обширна: могут быть различные степени вероятности. Спрашивается, от чего зависят эти различные степени? На это может существовать только один ответ: конечно, не от предметов и явлений, с которыми науке приходится иметь дело, так как на основании законов нашего мышления мы должны признать эти явления зависящими от неизменных законов, не позволяющих им произвольно менять свое внутреннее состояние и взаимное соотношение. Если бы мы знали решительно все законы, управляющие миром явлений, наши знания были бы абсолютны. Но раз этого нет, мы можем обладать только знанием относительным. Значит, большая или меньшая степень вероятности правильности наших суждений о явлениях действительного мира может зависеть исключительно от большего или меньшего количества относительного знания о данных явлениях. Чем больше мы знаем о данном предмете, тем большая вероятность, что наши суждения о нем будут соответствовать истинному положению дела, и наоборот, причем наше знание о предмете становится тем достовернее, чем большее количество раз мы имели случай его наблюдать. Мы потому так уверены, что тела, лишенные поддержки, непременно должны упасть на землю, что нам никогда не приходилось встречаться с противоположным явлением.

В обыденной жизни мы обыкновенно довольствуемся установлением того или другого факта, мало заботясь о том, насколько верно наше суждение о нем с чисто теоретической, научной точки зрения, и единственно руководствуясь нашими чувствами и здравым рассудком. Мы вчера, и сегодня, и всегда видели, что предметы падают на землю, и без дальнейшего размышления убеждены, что и завтра будет то же самое. Мы каждый день привыкли видеть солнце восходящим с известной стороны, и ни на минуту не сомневаемся, что это могло бы когда-нибудь измениться. Но наука на этом не останавливается. Ей необходимо знать, насколько наши знания достоверны, насколько то или другое суждение наше о том или ином явлении соответствует истине. Ей необходимо знать, какова степень вероятности, что то или иное явление повторится в следующий раз при наступлении строго определенных условий или изменится в определенном, заранее ею предсказанном, направлении при наступлении иных, точно так же строго определенных, обстоятельств. Ей необходимо это знать для того, чтобы быть в состоянии классифицировать наши знания в качественном отношении, – для того, чтобы быть в состоянии определить, на каком суждении она может дальше строить, на каком нет, ввиду того, что степень истинности и достоверности его еще, может быть, недостаточно велика. А что это для науки чрезвычайно важно, в этом никто сомневаться не станет. Спрашивается, каким образом наука достигает этой своей цели? Наука пользуется в этом отношении принципами, которые в своей совокупности и составляют то, что называют теорией вероятностей.

Теория вероятностей и есть то орудие, которое помогает науке установить степень достоверности ее суждения относительно того или другого наблюдаемого ею явления.

В этом великое значение теории вероятностей для науки вообще, которая, ввиду относительности наших знаний, лишена была бы всякого более или менее устойчивого фундамента, если бы ей не пришла на помощь названная выше теория.