Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

Идея представительной монархии является центральной для всех французских либералов того времени, для них это идеальная форма правления. Мы находим эту идею и в произведениях Тьера — в первую очередь в его историческом труде «История Французской революции», а также в некоторых газетных публикациях. Однако нельзя не отметить, что в 20-е годы XIX века Адольф Тьер редко писал статьи на политические темы во французских газетах, что было связано, во-первых, с наличием цензуры во Франции (законы о прессе 1822 и 1827 годов) и невозможностью открыто высказывать свои мысли, а во-вторых, с тем, что в тот период основное внимание Тьер уделял написанию «Истории Французской революции», последний том которой вышел в 1827 году.

К концу же 1820-х годов тема представительного правления начинает постоянно подниматься в газетных статьях Тьера. Вероятно, в немалой степени это было связано с воцарением в 1824 году Карла X — главы ультрароялистов и одного из главных вдохновителей «белого террора» 1815–1816 годов — и поправением всего режима Реставрации.

Реакционность режима Реставрации стала особенно ощутима в период министерства Ж. Полиньяка (август 1829 года — июль 1830 года) — ультрароялиста и бывшего эмигранта, отказавшегося присягать Хартии 1814 года. События августа 1829 года, когда премьер-министром Франции по указу Карла X был назначен Жюль Полиньяк, всколыхнули многих журналистов, ведь, как позднее вспоминал Тьер, «мнения и тенденции, которые вдохновляли новый кабинет, указывали, по какому пути с наибольшей вероятностью пойдет королевская власть. Ограничения предоставленных свобод, суровые меры против прессы, против всей либеральной партии; притеснения, жестокие репрессии, государственные перевороты. Можно было все предположить, всего испугаться»[186]. Возможность реставрации во Франции Старого порядка становилась все более очевидной.

Адольф Тьер убеждал редакцию газеты «Конститусьонель» занять более решительную позицию в оценках действий властей, но, несмотря на поддержку некоторых членов редакции и журналистов этого издания, таких как Шарль Этьен и Эварист Демулен, ему так и не удалось этого сделать[187]. Владельцы либеральных газет не хотели идти на конфронтацию с властью. Поэтому Тьер уволился из «Конститусьонель» и решил создать новую газету.

Как раз в это время появляются либеральные газеты, отличающиеся большим радикализмом в оценках политики французского правительства, чем газета «Конститусьонель». Так, в июле — октябре 1829 года с капиталом в 500 000 франков появилась газета «Тан» (Le Temps), которая, как изначально предполагалось, защищала бы свободы, гарантированные Хартией 1814 года. С середины февраля 1830 года после смены руководства газета «Глоб» начала отстаивать либеральные взгляды[188]. В этой газете Шарль де Ремюза стал ведущим журналистом.

Наконец, 3 января 1830 года появилась газета «Насьональ», ставшая впоследствии самой радикальной либеральной газетой и перешедшая от критики режима к призывам, по сути, к революционному перевороту. Название газеты было выбрано неслучайно, оно указывало, что журналисты обращались к властям от имени всей французской нации. Финансовую поддержку новому изданию оказали банкир Лаффит, французский барон Луи и немецкий барон Котта фон Коттендорф. Во главе редакции новой газеты стояли А. Тьер, его близкий друг Ф. Минье и Арман Каррель, позже перешедший на республиканские позиции. Но первым главным редактором «Насьональ» стал Тьер.

Наиболее четко и подробно принципы идеального представительного правления были изложены Тьером на страницах газеты «Насьональ» и в написанной им уже после Июльской революции 1830 года книге «Монархия 1830 года».

Так, в одной из самых первых статей в «Насьональ» Тьер написал: «Наследственный, неприкосновенный король <…> обязан вверить власть также ответственным министрам, которые будут объявлять мир и войну, составлять тексты законопроектов и управлять государственными средствами <…> таким образом, король будет поставлен над мелочными амбициями, над общественной ненавистью, когда в случае хорошего состояния дел он наслаждается бурной демонстрацией чувств своего народа, и наказан только его молчанием, когда дела идут плохо»[189]. По мнению Тьера, король должен был исполнять функции арбитра.