Адов Пламень

Я – шип, что в стопу вошел, я – сумрак ночной в глазах;
Я – червь, что терзает ствол, я – путника злейший страх.
Я – лаз крысиный в стене, я – ржавый засов на двери;
Я – дух разрушенных дней и вестник кровавой зари.

Гниль на ячменном зерне, грязь на пшеничных снопах —
Мой разрушительный смех все топит в горьких слезах.
Я – язва, плесень и ржа, я – разложенье и смерть,
Слизь из ночного дождя и кара солнечных дней.

Засуха пьет мою кровь средь вековечных болот,
Яд роковых лепестков в клочья мне легкие рвет,
Юг насылает чуму, тлеет в проказе Восток —
Но не уйти мне во тьму, не дописав этих строк!

Страх мне помог одолеть сумерки северных льдов,
Знания мертвых сберечь смог я средь черных их снов;
Руки мои – ветхий прах, жжет их свинцовый огонь:
Склепы в песках и степях грабил я, жить обречен…

День не вернется назад, не потеплеет луна,
Но сквозь затерянный ад вышел я в музыке сна.
Мертвый мой раб-чародей голосом прежних веков
Черную силу теней выжег дотла болью слов.

Не получал я даров в храмах от гордых владык —
Им не оставить следов в черном песке моих книг:
Там – ужас алых глубин, крылья растоптанных грез,
Дрожь оскверненных пучин в море безумных угроз.

Там средь нечистых гробниц чудища спят мертвым сном,
В тучах кровавых зарниц – демоны прошлых времен.
Там нет пространств и веков, нет ни Барьеров, ни Врат;
Есть только край мертвых снов, где раем кажется ад…

Разум – кусок ледника, сердце – обломок скалы;
Но первородный свой страх я наконец победил!
Черного древа плоды, вязкий ваш смрад явит суть, —
Дайте мне мертвой воды, чтобы я смог отдохнуть…

…А еще говорят…

Нет. Этого – довольно.

Он избрал свой удел сам, и причины этого – пускай останутся ясны лишь для него.

Чтобы легенда оставалась легендой, где-то всегда должна скрываться тайна. Иначе она теряет слишком много, ничего не приобретая взамен.

К О Н Е Ц