Адреналин (СИ)

— Том! — обрадовался я, спрыгивая с барного стула. Опомнившись, что всё ещё держу девчонку за запястье, я уделил ей пару секунд, наклонившись к ароматно пахнувшему уху. — Когда заканчивается твоя смена, красавица? Надо поговорить.

Красноречивый взгляд девицы свидетельствовал, что в таком заведении, как это, ей точно не место: она побледнела, потом покраснела — черт, я думал, она грохнется в обморок! Не было времени доказывать ей, что она неправильно все поняла — я только хотел вытащить ее из притона, пока она ещё цела и жива.

— Ну? — прикрикнул я, намереваясь добиться своего — объяснять буду потом.

— Через четыре часа. Но…

— Никаких но, да не бойся ты, — дёрнул я ее ближе, спасая от ещё одного удара со стороны толпы. — Не собираюсь я тебя трогать, просто поговорю!

— Зря ты к ней полез, — заметил Том, когда я выпустил несчастную девицу и наблюдал, не отрываясь, как она неуклюже пробирается за бар, чтобы отнести грязную посуду и взять новый заказ. — Она тут под защитой.

— Правда? — скептически повернулся я к другу.

— Сам Блэк на нее глаз положил. Никто с ним не связывается.

— Что за Блэк? — помрачнел я, нутром чуя неприятности.

— Знаменитость, Джейкоб Блэк, черный пояс, ты с Луны что ли свалился, бро?

Ах Блэк, я вспомнил эту шестифутовую груду мышц: чемпион, лишившийся всех титулов после того как насмерть забил на ринге соперника из Аргентины. Ему чуть не дали десять лет тюряги, но, видимо, обошлось. Так он теперь местная звезда?

— Ну здравствуй, чувак! — сгреб меня в охапку Том, поднимая над землёй, а это не так-то легко сделать, скажу я вам.

— Хей, Том, я рад тебя видеть, братан. Сколько лет, сколько зим. Ну ты и качок, — толкнул я друга плечом, поражаясь метаморфозе: торсу Харди можно было позавидовать, вся грудная клетка в татуировках, символизирующих его многочисленные победы. И куда только подевался тот хлюпик, которого в Риверсайде постоянно избивали, пока я не вмешался и не надрал его обидчикам задницы.

— Ты помнишь академию?

— Да, — хохотнул я, удивляясь, как изменился мой старый друг. — Тебя там мутузили все кто ни попадя.

Харди пожал плечами.

— Было дело. Ну, а потом я вырос, а бокс не бросал. И вот результат, — поиграл он мускулами, вызвав мой смех.

— Как же тебя занесло в бои без правил?

— Сам знаешь — законно много не заработаешь. После окончания школы не удалось никуда поступить. Да и работы нормальной было не найти. Спустя несколько месяцев скитаний с одного места на другое меня увидел местный спортсмен, он дал мне визитку организатора боев. И те деньги, что я получил после первой победы, вскружили голову. Это тебе не на заводе впахивать за гроши! И самое главное — тут все по-настоящему, жестко и зрелищно. Впрочем, сегодня ты сам все увидишь. — Том сделал знак бармену, и тот налил мне за счёт заведения. Я опрокинул рюмку залпом, чувствуя лёгкое головокружение. — Ты тоже отлично выглядишь, форму не потерял.

— Но я предпочитаю мотогонки разбитой роже, — хохотнул я.

Свисток рефери оповестил о начале соревнований, и мы с Томом перебрались в первые ряды, наблюдая за рингом. Здесь никому не было дела до здоровья бойцов, боксеры дрались не на жизнь, а на смерть, окровавленные тела уносили одно за другим — местных и приезжих. Кто-то разочарованно стонал, чья ставка не сыграла, кто-то вопил, что выиграл тысячи долларов, поставив на того, на кого надо.

Нет-нет мой взгляд искал запавшую в душу официанточку, и несколько раз я был вознагражден видом ее хрупкой фигурки между рядами. Она вела себя подчёркнуто отчужденно, и я заметил, что ее и впрямь никто не трогает. Должно быть, покровительство Блэка не было пустым звуком в этом жестоком месте. Но я всё равно намеревался с ней поговорить — если боксер в самом деле заботится о ней, то какого черта вообще позволяет работать в этом клубе?!

Бои ну на шутку увлекли меня: я кричал, скандировал вместе со всеми, вскакивал с места, хлопая победителям, делал новые ставки в полуфинале. Харди был молодцом, принеся мне пять тысяч баксов, которые я спустил на новые ставки, развлекаясь по полной.

Наконец, настал апофеоз смертельного веселья: вышел чемпион, вызов которому бросали только идиоты или самоубийцы. Против него сегодня выступал канадец, имеющий ряд регалий и наград в своей среде.

Бой получился увлекательным и диким. Канадец был крупным тяжеловесом, но у него не было шансов устоять против матёрого бойца. Блэк внушал уважение, но я поймал себя на стойкой антипатии к нему, прямо-таки ненависти.

Том присоединился ко мне, чтобы понаблюдать за эпичным сражением. Промокая полотенцем разбитую губу, он надирался виски и покачивал головой, называя бой избиением младенца.

После того как канадца унесли с ринга, зрители разошлись, бурно обсуждая ставки будущей субботы, оплакивая проигрыши и пропивая выигрыши. Харди ушел переодеваться, а я, взглянув на часы, поторопился найти приглянувшуюся официанточку, плюя на предостережения друга. А вот и она: я заметил ее, направляющуюся к раздевалкам.