Adrenalin trash

— Конечно, — сказал Андрей.

Василиса хмыкнула.

На улице то ли от яркого света, то ли от холодного воздуха сильнее заболела голова. Впрочем, это могло просто показаться. В Никитиной квартире головная боль была неотъемлемым, естественным элементом, фоном всего происходящего, а вот в первое в году свежее снежное утро она совершенно не вписывалась.

Андрей медленно спустился с крыльца, Василиса по-прежнему держалась за его локоть.

— Слушай, а сколько у тебя девушек было? — спросила она, когда они свернули за угол дома.

— Не помню, — сказал Андрей. Фраза эта всплыла из глубин подсознания и как-то автоматически трансформировалась в механические движения речевого аппарата, мыслительные зоны коры головного мозга совершенно не участвовали в процессе словообразования. За последние три года у Андрея выработался нехитрый условный рефлекс.

— Да ладно? — сказала Василиса.

— Ладно, — сказал Андрей.

— А я помню, — сказала Василиса.

— Сколько у тебя девушек было? — спросил Андрей.

— Нет, — Василиса хихикнула, — сколько мальчиков было.

— Понятно, — сказал Андрей.

Они миновали кирпичный бастион помойки, обогнули шеренгу «ракушек» и вышли на проспект.

— Сказать? — спросила Василиса.

— Что? — спросил Андрей.

— Сколько мальчиков у меня было, — сказала Василиса.

— Не стоит, — сказал Андрей.

— Почему? — спросила Василиса.

— Не знаю, — сказал Андрей.

— Боишься, что ли? — спросила Василиса и сразу добавила: — Не бойся, глупый. Ты был лучшим.

Андрей улыбнулся.

— Еще бы, — сказал он.

Василиса неожиданно остановилась и, развернув Андрея к себе лицом, прижалась к низу его живота.

— Слушай, поехали лучше ко мне, — сказала она. — У меня дома сейчас никого.

— Зачем? — спросил Андрей. От Василисы пахло шампунем и зубной пастой. В смеси с запахом снега это было очень приятно.

— Затем, — тихо сказала Василиса, сделав изящное вращательное движение тазом.

— Не могу, — сказал Андрей.

— Да ладно, — сказала Василиса. — Вчера же мог.

— Не в этом смысле, — сказал Андрей и, развернувшись, пошел в сторону метро.

— А в каком? — спросила Василиса.

— Дела, — сказал Андрей.

— Эх, — сказала Василиса, — А когда у тебя первая девочка была?

Андрей ухмыльнулся. Сделав короткую паузу, он ответил:

— В тринадцать лет. В деревне дело было.

— Да? Ну ты даешь. А у меня только в семнадцать. Ну и с пятнадцати лет я это… — Василиса сложила свободную руку в кулак, сделала несколько вертикальных движений и хихикнула.

— Замечательно, — сказал Андрей.

— Но ты меня вчера удивил, — сказала Василиса.

Они прошли вдоль двух кирпичных пятиэтажек, миновали шеренгу торговых палаток и оказались возле расплескивавших пассажиров и горячий воздух дверей метро. Андрей автоматически бросил взгляд на расположенный с противоположной стороны проспекта супермаркет.

— Пришли, — сказал он.

— А ты внутрь не пойдешь со мной? — спросила Василиса.

— Так карточки нет у меня, — сказал Андрей. — Не купил я вчера ее.

Василиса улыбнулась.

— Ну пока, — сказала она и, приподнявшись на носках, поцеловала Андрея в губы.

— Пока, — сказал Андрей.

Василиса секунду смотрела на него, потом повернулась и пошла к метро. Андрей уже стал прикидывать, где бы купить сигареты, когда Василиса вдруг вернулась.

— Я же телефон твой не записала, — сказала она.

— Запиши, — сказал Андрей.

Василиса порылась в сумочке, достала блокнот и ручку, и Андрей продиктовал ей свой семизначный код. Убрав блокнот, Василиса еще раз поцеловала Андрея и скрылась в метро.

Андрей немного постоял, размышляя о текущем моменте, потом вздохнул и пошел к супермаркету.

Все получилось само собой — шесть недель тренировок не прошли даром. Андрей отошел от крыльца магазина на традиционные пять метров, закурил и достал из кармана банку, на боку которой вместо красного быка было выведено красивое название «Адреналин Раш». Андрей несколько секунд разглядывал ее. Несмотря на то что название добычи стало более откровенным, ожидаемый кайф не пришел — победа далась слишком легко. Была только головная боль, тошнота и смутная тоска то ли по тому, что Василиса ушла, то ли по тому, что она вообще объявилась. Эти ощущения сложились в парадоксальную комбинацию апатии и желания сделать что-нибудь более серьезное. Андрей посмотрел по сторонам. Ближайшая урна была на крыльце магазина. Тихо выругавшись, Андрей вернулся и бросил закрытую банку в угловатое зеленое ведро на ножках.

На душе стало совсем погано. К тому же промокли ботинки, а опять посыпавшиеся мелкие снежинки неприятно щекотали лицо. Поежившись, Андрей побрел в сторону Никитиного дома.

Последнее «П»

Марину первый снег обрадовал. Впрочем, радует он почти всегда и почти всех, если, конечно, его выпадение не вызывает новые профессиональные трудности, как, например, у дворников, или не прерывает любимое занятие, как у тех же грибников.