Адрес командировки - тюрьма

- Вот что! И вот! И вот! - Расписной остервенело бил лежащего ногами, лицо его превратилось в страшную оскаленную маску. Груша дергался всем телом и утробно стонал. Но это был урок не столько Груше, сколько всем остальным. - Что еще тебе показать? - спросил Расписной, наступив Груше на горло и пристально глядя Зубачу в глаза. - Показать, как шеи ломают?

- Ты не борзей! - Зубач наконец согнал с лица улыбку. - В дому по людским законам живут! Ты чего беспредел творишь?

- А по закону честного фраера(1) ментом называть можно? Да за это на пику сажают! Щас я ему башку сверну, и любая сходка скажет, что я прав!

1 Честный фраер - высокий ранг в преступной иерархии.

Груша пытался протестовать, но из перекошенного рта вырывался лишь сдавленный хрип.

- Тебя еще за честного фраера никто не признал! - пробурчал Зубач и отвел взгляд. - И ментом тут никого не называли. Отпусти его, потом разбор проведем. Сейчас речь об этой рыбе!

Он повернулся к Резаному. Остальные арестанты, молча наблюдавшие за развитием событий, с готовностью переключились на предполагаемую жертву. Расписной убрал ногу, Груша надсадно закашлялся, жадно хватая воздух, и быстро отполз в сторону.

- Давай для начала рассчитайся за спор, - сказал Микула потерявшему свою наглость Резаному.

- Где мой стольник? - Катала протянул руку, требовательно шевеля пальцами.

- Я... Я завтра отдам. - Новичок смотрел в сторону и бледнел на глазах.

- А, так ты фуфломет! - презрительно протянул Катала и безнадежно махнул рукой. - А мы с тобой как с честнягой...

- Со спором все ясно, - подвел итог Микула. - А что ты вчера мне сказал? Новичок молчал.

- Ты мне сказал, что на "четверке" зону топтал. А оказалось - это фуфло! Резаный громко сглотнул.

- Ты мне сказал, что Пинтос тебя знает? - продолжал Микула. - И это фуфло! Что ты теперь скажешь? Как перед людьми объяснишься?

- Ну чего особенного... На "четверке", на "шестерке"... Какая разница, они почти рядом... - неубедительно пробубнил Резаный. - А Пинтос просто забыл. Я же не по его уровню прохожу. Парились неделю вместе на пересылке, думал, он помнит...

- Честный бродяга зоны не путает, ему скрывать нечего! - вмешался Зубач.

- Погоди! - оборвал его Микула и снова обратился к Резаному: - Ты мне еще много фуфла прогнал! Что за гоп-стоп чалился обе ходки... И на плече тигр выколот! А откуда тогда наколка бакланская? Она постарее, вон выцвела уже...

- С пьяни накололи... Еще по воле - молодой был, дурной...

- Да? А над губой что за шрамик?

- Где? А-а-а... - Резаный потрогал лицо. - Махался со зверями, гвоздем ткнули...

- А может, ты что-то выводил? - снова заулыбался своей изобличающей улыбкой Зубач. - Может, там у тебя точка была вафлерская?

- Ах ты, сука!

Резаный стремительно бросился вперед, но калмык упал ему под ноги, и пудовый кулак не дотянулся до улыбки Зубача. Туша здоровяка второй раз грохнулась на пол, и тут же на него со всех сторон обрушился град ударов. Зубач, Микула и Катала с остервенением впечатывали каблуки в прогибающиеся ребра. Резаный попытался подняться, но Скелет запрыгнул сверху и принялся подпрыгивать, будто танцевал чечетку. Калмык, сбросив грубый ботинок, молотил по неровно остриженному затылку, словно заколачивал гвозди тяжелым молотком.

Еще несколько человек толпились вокруг, явно желая принять участие в расправе, но не могли подступиться к жертве.

- Пустите меня! Дайте я! - Еще не оправившийся от побоев Груша оттащил калмыка и несколько раз изо всех сил лупанул Резаного по голове, так что тот влип лицом в пол. По грязному бетону потекли струйки крови. Крупное тело безвольно обмякло.

Расписной стоял в стороне и безучастно наблюдал, как избитого новичка приводили в чувство. Нашатыря в камере не было, поэтому его вначале облили тепловатой водой из-под крана, а потом Скелет принялся со всего маху бить по окровавленным щекам и крутить уши так, что они хрустели.

Наконец Резаный пришел в себя и застонал. Нос был расплющен, все лицо покрыто кровью.

- Давай, сука, колись - кто ты в натуре есть?! - Скелет поднес бритву к приоткрывшимся глазам, и веки тут же снова накрепко сомкнулись, как будто тонкая кожа могла защитить от тусклой, замызганной стали.

- Чистый... я, - с трудом выдохнул Резаный. - А фуфло прогнал для понтов, для авторитета... За хулиганку чалился, а хотел за блатного проканать... Потому "четверку" назвал и кликуху новую придумал... Но ни с ментами, ни с петухами никогда не кентовался... Корешей не закладывал, у параши не спал... Проверьте по "шестерке", там подтвердят. Чистый я...

- И какая твоя погремуха? - спросил Микула.

- Верблюд... Но за это не режут...

Зубач ухмыльнулся и вытянул вперед палец:

- Еще как режут! Ты ершом(1) выставился. За это многих кончили!

Микула поморщился и хлопнул его по руке.

- Слушай, Зубач, с тобой хорошо говно хавать - ты все наперед забегаешь! Кто за хатой смотрит?!

- Гля, он в натуре обнаглел! - поддержал смотрящего Скелет, поигрывая бритвой.