Адрес командировки - тюрьма

- Чего завалился? Рвем когти, пока не засекли! - зло прошипел Зубач. Он был мрачен и подозрителен.

- Погоди, отдохнуть надо. - Катала сел рядом с Грушей. - Наоборот, здесь искать не будут...

Послышался нарастающий гул авиационных двигателей, на ВПП тяжело плюхнулся пузатый "Ан-24" и, пробежав по бетонке, остановился в сотне метров от ограждения. Едва замерли лопасти пропеллеров, к самолету подкатил грузовик, набитый какими-то ящиками и мешками. Несколько десантников сноровисто перегрузили их в самолет, потом, забрав пилотов, грузовик уехал. Транспортник остался на полосе с открытым люком, вопреки инструкции его никто не охранял. Вольф понял, что пилоты отправились пообедать и вскоре "Ан" опять взлетит в небо.

- Слышьте, это... - хрипло сказал Зубач и облизал пересохшие губы. - Давай в него залезем...

- В кого? - переспросил Катала.

- Да в самолет же! Нас вокруг ищут, а мы улетим к черту на кулички!

- А там что? - угрюмо поинтересовался Челюсть.

- Там разберемся...

- А давайте, - оживился Груша. - Все лучше, чем без жратвы по лесу бегать... У меня уже ноги отваливаются!

- Я подписываюсь, - кивнул Катала.

- Не знаю, - пожал плечами Челюсть. - Зачем самим в волчью пасть лезть? Хер его знает, куда попадешь... Забьют сапогами - и все дела!

- Ты как, Расписной? - Зубач в упор посмотрел на Вольфа.

Тот напряженно думал. В привычном мире легче принять правильное решение, да и хорошо бы убраться из района, где их, скорее всего, убьют при задержании. Но ни Зубач, ни все остальные не знают, какую судьбу сулит им конструкция транспортника. Только при одном условии можно соглашаться на эту авантюру...

- Я как все, - смиренно отозвался Расписной. Ржавая колючая проволока ограждения провисла, Вольф вогнал под нее толстый раздвоенный сук и уперся ногами. Нижний ряд с трудом удалось поднять сантиметров на тридцать. Вжимаясь в землю, пятеро беглецов пролезли под колючками, при этом Груша разорвал одежду и расцарапал спину, Челюсть разбередил сломанную руку, Зубач сорвал клок кожи с затылка. Только Расписной и Катала преодолели препятствие без потерь. Потом все ползком и на четвереньках подобрались к самолету и нырнули в проем люка. В полумраке фюзеляжа пахло железом и керосином, закрепленный растяжками груз занимал почти весь проход - только справа оставалась узкая щель. - Давайте туда!

Зажимая кровоточащий затылок, Зубач пролез Первым, за ним последовал Катала, потом Челюсть... Вольф задержался и осмотрелся. Под стальной лавкой напротив люка угадывались очертания двух резервных парашютов. Это и было необходимым условием. Теперь можно присоединяться к остальным.

За штабелем ящиков и мешков оставалось достаточно пространства, беглецы уселись прямо на пол. Зубач клочком грязной тряпки останавливал кровь, Челюсть, кривясь от боли, мостил поудобнее сломанную руку, Груша испуганно озирался: окружающая обстановка явно угнетала его. Только Катала пребывал в своем обычном состоянии. А Вольф испытывал душевный подъем и прилив сил - наконец-то он находился в привычной, знакомой до мелочей обстановке и полностью контролировал ситуацию.

Через полчаса снаружи послышался шум автомобиля, веселые голоса, слова прощания. Экипаж поднялся на борт, захлопнулся люк, потом гулко лязгнула задраиваемая дверь кабины пилотов. Взревели двигатели, самолет тронулся с места, неспешно покатился, остановился, развернулся, снова покатился, набирая скорость... Каждый звук, каждое движение были понятны Вольфу: рулежка, маневрирование, разбег... И вот наконец взлет!

- Й-а-а! - оскалился Зубач и ударом левой руки по локтевому сгибу правой согнул ее под прямым углом. - Вот вам, менты поганые! Взяли? Выкусите!

- Молодец, Зубач, здорово придумал! - приободрился Груша.

- Да, по небу я еще от ментов не отрывался! - хмыкнул Катала. И неожиданно во весь голос заорал популярную зэковскую песню:

По тундре, по железной дороге,

Там, где мчится курьерский Воркута - Ленинград,

Мы бежали с тобою, опасаясь погони,

Опасаясь тревоги и криков солдат...

Надсаженный голос с трудом пробивался сквозь рев двигателей, дребезжанье обшивки и гул воздушных завихрений за тонким дюралевым листом фюзеляжа.

- Теперь нас хрен достанут!

- Руки коротки!

- Ох и погуляем теперь!

Повышенная шумность не насторожила преступников и не испортила им настроения. Они просто не знали, что она означает. Как не знали и об устройстве самолетов транспортной авиации. Эти машины не предназначены для перевозки людей, поэтому герметичной в них является только кабина пилотов. В грузовом отсеке давление и температура равны давлению и температуре за бортом.

- Кайф! Еще бы водки!

- Потерпи, Груша, скоро нажремся от души!

Дело было весною, зеленеющим маем,

Когда тундра проснулась, развернулась ковром...

- Эй, Расписной, чего такой смурной?

- Устал. Спать хочу.

Прикрыв глаза, Вольф напряженно размышлял.