Адресат тины

"Это только басня, но она хорошая басня, я ее, еще дитей была, от моей Матрены, что теперь у меня в кухарках служит, слышала. Видишь, как это: «Жила-была одна баба злющая-презлющая и померла. И не осталось после нее ни одной добродетели. Схватили ее черти и кинули в огненное озеро. А ангел-хранитель ее стоит да и думает: какую бы мне такую добродетель ее припомнить, чтобы богу сказать. Вспомнил и говорит богу: она, говорит, в огороде луковку выдернула и нищенке подала. И отвечает ему бог: возьми ж ты, говорит, эту самую луковку, протяни ей в озеро, пусть ухватится и тянется, и коли вытянешь ее вон из озера, то пусть в рай идет, а оборвется луковка, то там и оставаться бабе, где теперь. Побежал ангел к бабе, протянул ей луковку: на, говорит, баба, схватись и тянись. И стал он ее осторожно тянуть и уж всю было вытянул, да грешники прочие в озере, как увидали, что ее тянут вон, и стали все за нее хвататься, чтоб и их вместе с нею вытянули. А баба-то была злющая-презлющая, и почала она их ногами брыкать: „Меня тянут, а не вас, моя луковка, а не ваша“. Только что она это выговорила, луковка-то и порвалась. И упала баба в озеро и горит по сей день"

И правда, я тоже скучаю по нашей безмятежной, легкой жизни, когда мы могли часами проводить беседы о разных вещах.

Я просто хрустальный мальчик, который боится, что его в очередной раз надломают, потому что я никогда не умел справляться с эмоциями, они захлестывали меня и приводили в исступление. Я буду жить, покуда есть ради чего, я понимаю, что должен хоть какую-то частицу себя оставить в этом мире, что будет недостойно бесцельно бродить по земле."

"МОЙ МИЛЫЙ А.

МНЕ ВСЁ ВРЕМЯ ХОЧЕТСЯ ПИСАТЬ ТЕБЕ ПИСЬМА.

Я каждый день о тебе вспоминаю, потому что ты — это единственное светлое, что было за последний год. Уже осень. И в принципе, мне ничего боле не остаётся, потому что скучать и думать о живом человеке гораздо легче, чем о мёртвом. Вокруг меня только смерть. Я думала, как можно примириться с этой жизнью, но у меня нет особых идей… Никто не может понять, какую боль я испытываю, и я не могу обрести поддержку ни в чём. К сожалению, или, к счастью, никто, кроме тебя не знает мои глубокие мысли и переживания. И, да, верно мне нечего ждать от этого мира какого-то понимания или сострадания, потому что то, что происходит в моей жизни — не касается никого. Это никак не смягчает боль, не нивелирует её, напротив, все мои чувства кажется мне незначительными, словно я не имею на них права.