Адресная книга вымышленных литературных персонажей

Пришлось подождать несколько лет, за которые вышло еще три романа, чтобы узнать, что вымышленный адрес Ингрид Теирсен принадлежал другой беглянке, а она сама была лишь ее дублершей. «Разыскивается девушка, Дора Брюдер, 15 лет, рост 1 м 55 см, лицо овальное, глаза серо-карие, одета в серое спортивное пальто, бордовый свитер, темно-синюю юбку и такого же цвета шапку, коричневые спортивные ботинки. Любые сведения просьба сообщить супругам Брюдер, Париж, бульвар Орнано, 41»^[28]. Роман «Дора Брюдер» отказывается от художественного вымысла «Свадебного путешествия» и называет все своими именами, он «открыт настежь, как двери, к которым не надо подыскивать ключей»^[29]. 39-бис должен был бы находиться на месте дома 41, это адрес покойницы — девушки, ставшей жертвой облавы во время войны, в этот самый дом ворвалась сама «История с большим топором»^[30]. Так книга становится надгробием на несуществующей могиле героини.

Зашифрованные адреса, мелькающие то тут, то там, но неприступные как запертые на все замки сейфы, — это тайники памяти.

* * *

ДАНТОН 75-21 — дозвонюсь ли я до фотографа Франсиса Жансена, который доверил рассказчику из романа Модиано «Такая молодая собака» разобрать его чемоданы с архивами в студии на улице Фруадево? Ответит ли мне Тереза из «Маленького чуда» того же Модиано по номеру ПАССИ 13-89? А Жан Деккер из «Утраченного мира» — по 227-34-11?

Телефонный номер для меня еще большее искушение, чем точный адрес. Он рождает соблазн безнаказанно вломиться в чужую жизнь, проникнуть в самое сокровенное. Не нужно никуда идти, караулить под окнами или часами ждать у дверей с кодовым замком, телефонная трубка всегда под рукой.

Только Патрик Модиано может сочинить целую главу романа из одного имени, адреса и номера телефона. «Кто я»? — спрашивает себя потерявший память герой «Улицы темных лавок». Некто по имени Педро. АНЖУ 15-28. Улица Камбасерес, 10-бис. Восьмой округ. И это все, что остается от человеческой жизни? Ускользающее имя отражается в адресе и череде цифр телефонного номера, словно они его синонимы на другом языке, такие же призрачные, но больше зацепиться не за что. В прошлое приходится пробираться ощупью. Однако набрать номер еще не значит поговорить, гудки пунктиром прорезают тишину, а в ответ молчание или недоразумения. Сколько телефонов звонит напрасно, в пустоте, без ответа?

И откуда берутся все эти номера, которые возникают на каждой странице, как мелкие штрихи к портрету героя? Писатель словно на все лады повторяет одну навязчивую идею, по крайней мере, у четверых персонажей романов Модиано номер заканчивается на 15-28: у псевдо-Ги Ролана из «Улицы темных лавок», Луки из «Кафе утраченной молодости», у третьей девушки из «Незнакомок» и у Жана Деккера из «Утраченного мира». «Эти цифры, имена, адреса, которые появляются снова и снова, — объясняет автор, — отсылают к людям, которых я знал. 15-28 — номер моих прежних друзей»^[31]. Друзья. Твердая почва. Или скорее насмешка автора, заклинание, которое заставляет персонажей ходить кругами в прошлом. Недостающее звено, мешающее вырваться из замкнутого круга.

Чей голос я услышу на другом конце провода, если наберу один из этих реальных номеров? В трубке бесконечные гудки, но откуда они доносятся?

Из дальних, неведомых мест и времен... в лучшем случае бесцветный монотонный голос ответит: «Набранный вами номер не существует».

Луи Манекину, герою моего романа «Невидимка» (живущему по адресу, спрятанному за вымышленным «бисом») я дал номер 01 42 24 25 56. Он соответствует старому МАЙО 25-56, который когда-то был номером моих родителей на улице Шарля Лаффита, 67. Здесь есть неувязка, поскольку, как и все остальные номера в квартале героя, номер должен был начинаться с цифр, соответствующих старому телефонному трехбуквенному индексу. Может, я изначально выбрал его, чтобы быть уверенным, что никого не побеспокою? Но более вероятно, что через эту линию связи я хотел соединить две истории и вернуться в квартиру детства на улице Шарля Лаффита, где по соседству жил Арсен Люпен.

МАЙО 25-56. Этот телефонный номер до сих пор отзывается во мне эхом детских воспоминаний, этаким рефреном или магическим заклинанием, повторенным тысячу раз, — он не стирается из памяти и служит тайным ходом в мир знакомых образов, наплывающих друг на друга. Стоит мне произнести этот заветный пароль — и я сразу вижу анфиладу комнат, распахнутые в сад окна, слышу, как кто-то перекликается, ключ поворачивается в замке, дверь захлопывается от сквозняка, и чувствую запахи из кухни. Выходит, телефонный номер действителен всю нашу жизнь?