Адриан

Вернёмся к пребыванию Адриана в провинции Африка. Здесь у него были и иные задачи помимо проверки боеготовности расположенного там легиона. Он не мог не понимать, что общее благосостояние Империи напрямую зависит от благополучия и успешного развития таких замечательных хлебных территорий, как Африка и Египет[650]. Африка имела особое значение: во-первых, она снабжала хлебом непосредственно Рим, во-вторых, хозяйственная ситуация в ней до прихода Адриана к власти развивалась не лучшим для экономики Империи образом. Господствовавшие в провинции крупные арендаторы (conductores) предпочитали арендовать пастбища, а не поля и сады. В результате приходили в упадок ранее возделываемые поля, виноградники, сады, оставаясь, однако, пригодными для пастбищ. Площадь земель, обеспечивающих существование крестьянских семей и совсем ещё недавно богатые урожаи, неуклонно сокращалась. Conductores смотрели на это с совершеннейшим равнодушием[651]. Разведение скота приносило им большие доходы, а естественного подножного корма для него было в изобилии. Адриана такое развитие хозяйства в провинции решительно не устраивало. В Африке находились обширные земельные поместья, принадлежащие императору. Хорошо разобравшись в происходящем, император с самого начала своего правления начал реформы в хлебных провинциях Империи[652].

Адриан в своей аграрной политике стремился к тому, чтобы на императорских земельных угодьях появилось поколение новых предприимчивых хозяев. Такие хозяева могли бы и производить в изобилии необходимую сельскохозяйственную продукцию, и исправно выплачивать государству налоги, и, наконец, поставлять солдат для армии[653]. Для этого на земле нужны были не жалкие арендаторы, но собственники земли — possessores. В соответствии с этими целями Адриан и действовал[654]. Его политика в Африке привела к появлению и широкому распространению там полусобственников-полуарендаторов, эффективных земледельцев[655].

На значимые для общеимперского благополучия африканские земельные угодья обращали внимание и ранее многие императоры. При Флавиях появился так называемый lex Manciana — закон Манция, согласно которому каждый желающий мог использовать невозделанные земли, входившие в императорскую и государственную собственность. Пока эти земли возделывались, земледельцы оставались их собственниками. Но если земля в течение определённого времени оставалась невозделанной, то она возвращалась в собственность цезаря[656].

Адриан оставил в Африке в силе все основные положения lex Manciana, но пошёл дальше, издав законы о пустынных или заброшенных землях императорских поместий в провинции. На них Адриан решил поселить долгосрочных possessores, которые могли бы завещать эти земли своим наследникам при условии, естественно, что те продолжат их труды на предоставленной им земле и будут выполнять все положенные им обязательства перед цезарем и государством. Император был, несомненно, убеждён, что, действуя подобным образом, создаст слой крепких и умелых земледельцев, способных значительно повысить культуру земледелия. Особое внимание он уделил выращиванию масличных и плодовых культур на пустовавших землях[657]. Там должны были появиться сады и оливковые рощи. Более того, земледельцы получили право сажать и сеять не только на запущенных, но и на пахотных землях, если они пустовали в течение десяти лет[658]. И политика Адриана увенчалась успехом. В Африке быстро распространились оливковые рощи, увеличилось производство инжира[659]. Некогда Марк Порций Катон Старший, демонстрируя римским сенаторам великолепный инжир из Карфагена, пугал их вновь растущей пунической угрозой, каковая неизбежно должна была возродиться в столь процветающей стране.

Что ж, при Адриане хозяйственное процветание земель бывшей Карфагенской державы нисколько не грозило Риму, а, наоборот, весьма содействовало благополучию Италии, куда и хлеб, и маслины, и плоды садов с берегов Баграда поставлялись в изобилии.

Политика поощрения многочисленных собственников небольших участков пахотных или пригодных для садоводства и выращивания масличных культур земель не ограничивалась у Адриана пределами провинции Африка. Она проводилась и в других владениях Империи, особенно в Греции и Малой Азии. В Аттике, например, мелким землевладельцам были отданы земли, ранее бывшие собственностью некоего Гиппарха, погибшего из-за того, что он навлёк на себя гнев Домициана[660]. Любопытно, что Дион Хрисостом в своей «Эвбейской речи» приводит подобный случай, на острове Эвбея происшедший. В ней говорится о некоем богаче, которому принадлежало «много конских табунов и стад рогатого скота, много пастбищ и прекрасных полей, немало всякого другого добра и даже эти горы. Когда он умер, всё его имущество отошло в собственность государства (говорят даже, что именно за своё богатство он и был убит по приказу императора)»[661].