Адриан Моул: Годы капуччино

11 ноября 1982 года я находился в родильной палате, когда на свет появилась Рози. Я вовсе не намеренно очутился там, поскольку был всего лишь мальчиком, но обстоятельства сложились столь вычурным и кошмарным образом, что мне пришлось смотреть и слушать, как рожает моя мать. Ну и видок! Ну и звуки! Несколько раз я пытался удариться в бегство, но мама намертво вцепилась в мою правую руку (которая до сих пор дает о себе знать при перемене погоды). Мама непрестанно кричала: «Не покидай меня, Адриан», — в те дни они с отцом жили раздельно. Моя бабушка Эдна Мэй Моул распространяла слухи, что с отцом Рози дело нечисто. Она так и скончалась в убеждении, что отец Рози — вовсе не Джордж Альберт Моул, человек, чье имя указано в свидетельстве о рождении моей сестры, а гад Лукас — человек, который развратом заманил маму в Шеффилд.

Насколько мне известно, Рози совершенно не в курсе, сколь драматично было ее появление на свет, сколь плотная завеса тайна покрывает ее зачатие. Я наблюдал ее в те мгновения, когда она уже покинула тело матери, но еще не успела сделать первых вдох. Наполовину лысая, с сердитым взглядом, жутко похожая на нашего отца. Она совсем не походила на гада Лукаса, но ведь зубов у нее тогда не было. Это я первым взял ее в руки, после того как с нее соскребли слизь, и это я научил ее собирать кубики «Лего». До двенадцати лет Рози ходила за мной по пятам, словно маленькая тень, но потом с ней произошла чудовищная метаморфоза, и моя сестра обратилась в демона.

Знаю, я обещал хранить ее тайну, но у меня такое ощущение, словно этот секрет разрастается во мне, подобно абсцессу. Даже Аарон Майклвейт не знает, что породил зародыша.

Сегодня вечером зашел к Рози и спросил, хочет ли она ребенка.

— Возможно, — ответила она.

Меня ее слова поразили. Рози никогда не проявляла ни малейшей тяги к материнству. Весьма непочтительно обращалась с куклами. Кромсала им волосы и ресницы, черкала по их лицам ручкой и ставила над ними жуткие эксперименты, используя содержимое отцовского ящика с инструментами. Рози больше походила на подмастерье палача, чем на юную мать. Я счел своим долгом предупредить ее, что лейбористы крайне неодобрительно относятся к родителям-одиночкам, и уж если она решила ступить на подобную жизненную стезю, то пусть не удивляется, если путь окажется «каменистым, с кочками и рытвинами».

— Тони Блэр вынудит тебя пойти работать, Рози. Если ты мечтаешь кормить ребенка грудью, глядя в телевизор, то это так и останется мечтой.

— Я ненавижу Денизу Ван Аутен[70], — сказала Рози, — и я не стану кормить грудью ни под каким видом .

В висках у меня запульсировало. Я посоветовал ей обратиться к дипломированному специалисту, но Рози отказалась.

Так мы и сидели в молчании. Я оглядел ее комнату и заметил, что всех кукол Барби она повернула лицом к стене.

Спросил, обучают ли их в школе родительским навыкам.

— Ага, типа, учат, как, типа, заполнить заявление на пособие для родителя-одиночки.

С тем я и удалился в ночь.

Как Рози может иметь ребенка? Она сама еще ребенок.

Вторник, 30 сентября

Мы с Уильямом ехали в детский сад, и тут я услышал, как по местному радио какая-то женщина рассказывает о подростковой беременности. Я как раз вовремя увеличил громкость, чтобы услышать: «…и эти куклы совсем как живые, они весят четыре килограмма. Они запрограммированы плакать, их нужно регулярно кормить и переодевать. Подростку нужно либо носить такую куклу всюду с собой, либо найти сиделку».

Сдав Уильяма, я быстро позвонил на радиостанцию и узнал номер факса компании, торгующей фальшивыми младенцами.

Заказал одну такую куклу напрокат — на две недели. Резиновый малыш будет доставлен завтра к десяти утра, если посылочная служба сдержит свое обещание.

Сегодня Рози сказала, что если она решит оставить ребенка, то не одолжу ли я ей денег, чтобы лазером вывести татуировку с живота.

— К тому времени, когда я попаду в родильную палату, моя маленькая обезьянка превратится в Кинг-Конга, — пожаловалась она.

Среда, 1 октября

Все хотят знать, что в посылке. Пришлось солгать, сказал, что начал закупать подарки к Рождеству. Мама закатила глаза и обменялась с Иваном изумленными взглядами. От меня не укрылось, как ее губы сложились для произнесения слова «задница».

Пока Уильям находился в «Кидслпей», а Иван с матерью тренировались перед кругосветным путешествием, я позвал Рози к себе в комнату, и мы распаковали куклу-младенца. Младенец выглядел настолько реалистично, что нам стало неуютно — очень уж он напоминал Уильяма Хейга, посимпатичней разве. На псевдомладенце были желтые ползунки, а на шее болтался ярлык.