Адриан Моул и оружие массового поражения

Гленн ответил без тени иронии:

– Не так уж тут и жарко, папа.

В обед сбегал домой, чтобы встретить крысолова. Он выгреб из-под кухонной техники и шкафов дохлых крыс и ссыпал их в небольшой мешок. Получилось под завязку.

– Есть веские основания полагать, что за ванной эти твари вьют новое гнездо, – сказал он. – Странно, что вы не слышите их возни.

– Но ведь они не возводят строительные леса и не пользуются бетономешалкой, – возразил я.

Крысолов внимательно посмотрел на меня.

– Почему вы все время оправдываетесь, мистер Моул? Нет ничего постыдного в том, чтобы жить в доме с крысами. Возможно, вы просто туговаты на ухо.

Сообщил ему, что мне нет еще тридцати пяти, а крысиных строителей я не слышу, наверное, потому, что, входя в ванную, автоматически включаю Радио-4.

Мы поболтали немного об «Арчерах» и сошлись во мнении, что в последнее время сюжеты на тему политкорректности начали вытеснять сельскохозяйственную линию.

– Скоро там появится индейская скво, – фантазировал я, – какая-нибудь Бегущая Олениха, которая возведет вигвам прямо на автостоянке.

Крысолов так смеялся, что чуть не рассыпал крыс.

Тут он вспомнил наш последний разговор о женщинах и спросил, как развивается ситуация с Маргариткой.

– Все еще утрясаю проблемы, – пожал я плечами, – ведь я отец ребенка, которого она носит. Поэтому я никогда не развяжусь с ней до конца.

Крысолов рассказал, что у него двое детей, мальчик и девочка, но решением суда ему запрещено видеться с ними.

Я спросил – почему

– Нрав у меня немного вспыльчивый, – уклончиво ответил он.

Смотрел передачу «Мидлендс сегодня».

Первый сюжет был о пенсионере из Ноттингема, который отбился от уличного грабителя огурцом.

Второй сюжет посвящен спасению пса по кличке Забияка из деревушки Хамберстоун, этот Забияка застрял в канализационной трубе, где и просидел три дня. Для его спасения задействовали полицию, пожарников, машину экстренной помощи Королевского общества защиты животных и походную кухню Женской королевской добровольной службы. Лично я оставил бы пса голодать в трубе, пока он не исхудал бы настолько, чтобы выбраться самостоятельно.

В третьем сюжете показали Пандору Брейтуэйт: стоя на лужайке напротив Парламента, она объявила о своей отставке с поста парламентского замминистра по вопросам окружающей среды. Выглядела Пандора грустной, сердитой и прекрасной. «Я буду и впредь неустанно трудиться на благо моих избирателей в Эшби-де-ла-Зух, – сказала она, – но поддержать вторжение в Ирак я не могу».

Среда, 2 апреля

Мой день рождения.

Сегодня мне исполняется тридцать пять. Я официально вступил в период среднего возраста. Теперь дорога только под уклон. Скорбное скольжение навстречу пародонтозу пандусам для инвалидов и смерти.

Праздновать нет настроения, когда Гленн на войне.

После работы поехал в Свинарники за мамой, чтобы доставить ее в больницу. Достижения Зверя впечатляют. Уже установлены стропила, и он закончил копать траншею, по которой когда-нибудь заструится вода.

У отцовской кровати я вскрыл подарок, который Маргаритка прислала мне в магазин, – именинный пирог, который наверняка пришелся бы по душе пернатым.

Можете считать меня консерватором, но, по-моему, именинный пирог должен быть с вареньем, глазурью и свечами. А людей, которые пекут именинные пироги из цельного зерна и украшают их семечками, надо наказывать общественными работами и в принудительном порядке отправлять на курсы по выпечке настоящих именниных пирогов. Я совершенно серьезно, дорогой дневник. Видимо, вступив в пору среднего возраста, я начинаю потихоньку склоняться к правым взглядам. Отец снарядил одну из медсестер купить для меня принадлежности для гольфа – опять! – а еще джемпер с рисунком в виде ромбов и трикотажные брюки. Когда я спросил, зачем мне все это нужно, он ответил:

– Господи, какой же ты упрямый, Адриан. Даже попробовать не хочешь. Тебе уже тридцать пять, сынок, а ты еще ни разу не играл в гольф.

Таким тоном обычно ругают детей за то, что они не желают учиться завязывать шнурки на ботинках. Не понимаю, почему отец так привязан к гольфу, его же вышвырнули из гольф-клуба «Солнечная лужайка» за то, что в жару 1993 года он явился на поле в обрезанных джинсах.

Мама подарила мне кусок дерева с выемкой посредине.

– Что это? – удивился я.

– Вместилище, – ответила она. – Зверь вырезал его из бревна от бывшего свинарника.

– И для чего оно?

– Чтобы помещать в него разные вещи, – пояснила мама, – запонки, ключи от машины, что угодно.

Отвез маму в Свинарники, потом заехал к Найджелу. Он был не один, а с матерью, которая гладила ему рубашки. Бедняжка едва доставала до гладильной доски, хотя та и была установлена в самое низкое положение. Во времена моего отрочества в маме Найджела было не больше полутора метров, а с годами она еще и съежилась. Наверное, ей приходится подкладывать три подушки на автомобильное сиденье, чтобы достать до руля.