Адриан Моул и оружие массового поражения

– Я очень хочу усыновить его, Адриан, – сказал Умник. – Давай я обращусь к моему адвокату, чтобы он подготовил бумаги?

– Нам, беднякам, законники не по карману, – ответил я. – А почему бы не обсудить этот вопрос после рождения ребенка?

– Я же говорила, Брюс, он тяжелый человек, – встряла Маргаритка.

И тут Умник поразил меня. Он глянул на невесту и строго сказал:

– Маргаритка, не начинай.

А затем покрыл ее лицо поцелуями.

Пришлось отвернуться.

Закончив целоваться, Умник повернулся ко мне:

– Я готов помочь тебе материально, Адриан. Знаю, что у тебя туго с деньгами.

Я представил себе «нашу Грейс» в балетной пачке и уточнил:

– Предлагаешь мне торговать родительскими правами?

Снаружи донесся детский крик, затем послышался мужской голос, громкий и сердитый. Мы выскочили на балкон. По каналу в байдарке плыли мужчина средних лет и мальчик, а на них нападал разъяренный сэр Гилгуд. Он угрожающе хлопал крыльями и ожесточенно клевал весло, которым мужчина отбивался от него.

– Ну и злобное создание, – пробормотал Умник.

Я оглянулся на него:

– Он всего лишь защищает свое гнездо, где отложены яйца.

Мужчина с мальчиком все-таки прорвались, и сэр Гилгуд вернулся к своему гнездовью.

Маргаритка пролепетала, что ей нехорошо. Умник поспешно обнял ее, и они удалились.

Прощаясь, я небрежно спросил, как там Гортензия с Георгиной.

– Гортензия отдыхает в Албании, – затараторила Маргаритка, – а Георгине пришлось вернуться в Биби-на-Уолде. – Она рассмеялась с довольным видом. – Ее вышвырнули из квартиры за то, что она напилась и устроила там погром.

А может, Георгину и с работы выгнали, полюбопытствовал я.

– Пока нет, – сморщила нос Маргаритка, – катается на работу отсюда.

Дорогой дневник, я должен, должен ее увидеть.

Понедельник, 26 мая

Весенний выходной.

Позвонил Георгине на мобильник, но он отключен. Тогда я поехал в Биби-на-Уолде, оставил машину у паба и устроился в засаде, откуда была видна задняя часть дома.

Никто не появлялся, но меня утешала мысль, что Георгина находится где-то поблизости. Просидел там больше часа, привалившись спиной к дереву. Читать было нечего, делать тоже, разве что разглядывать проносящиеся по небу облака, слушать птичий щебет и следить за букашками, сновавшими в траве. Возвращаясь к машине, я дал себе клятву, что вновь завоюю Георгину, женюсь на ней и заведу с ней детей.

Вторник, 27 мая

Письмо от Трикси Мидоуз.

Координатор по вопросам конфликтов между жильцами

Городской совет Лестера

Новая аллея

Лестер

27 мая 2003 г.

Уважаемый мистер Моул,

Тон Вашего письма я нашла в высшей степени оскорбительным. Мистер Лебедь, очевидно, нуждается в помощи, а не в осуждении.

Вы говорите, что он не говорит ни слова. Обращался ли он в отделение нарушений речи Лестерской Королевской больницы? И в курсе ли он, что социальная служба в силах помочь ему с недержанием кала?

Возможно, проблемы мистера Лебедя и являются причиной его антиобщественного поведения. Я по-прежнему считаю, что путь к решению, которое устроит обе стороны, лежит через примирение и переговоры.

Обзывая мистера Лебедя «тварью и диким животным» и угрожая насилием, вы способны добиться лишь обратного эффекта.

Искренне Ваша,

Трикси Мидоуз,

координатор по вопросам конфликтов между жильцами.

11.35 вечера

Георгина, Георгина, Георгина.

Среда, 28 мая

Обсуждение романа Зейди Смит «Белые зубы» открыл Бернард Хопкинс.

– Для бабенки написано неплохо, но у Салмана получается лучше, – протянул он.

– Вы так фамильярно называете мистера Рушди, – заметил я. – Вы с ним знакомы?

Хопкинс постучал себя по носу:

– Да перебивался он в моей конуре, когда бегал от «Аль-Каиды».

Мохаммед с горячностью воскликнул:

– Вы путаете фундаменталистов с террористами!

– А для меня они все на одну рожу, красавчик, – сказал Хопкинс.

– Но они разные! – отрезал Мохаммед. – Между ними столь же мало сходства, как между благочестивым священником и епископом-гомиком, хотя оба называют себя христианами.

– Прикольная книжка, – похвалила Лорейн. – У меня есть знакомые – ну вылитые персонажи из этой книги. Знаете, я смеялась так, что кровать подо мной тряслась.