Адриан. Золотой полдень

— Ну — ну, — кивнул Адриан и после недолгой паузы распорядился. — Можешь отправляться. Захватишь с собой отчеты о поставках в действующую армию.

Расставшись с Корнелием Лонгом, наместник Публий Элий Адриан, несмотря на поздний час, задумчиво напевая про себя мелодию, сочиненную, как утверждают, безумным Нероном* (сноска: Эта песенка, предположительно, очень напоминает знаменитую «Санта Лючию»), направился в кабинет — таблиний, где первым делом просмотрел присланную корреспонденцию. Письма, послания, просьбы, запечатанные свитки уже были разложены по месту отправления и по важности, которую определял раб, сопровождавший наместника во время аудиенции и имевший доступ в таблиний. Его, сорокалетнего, зрелого мужчину, исполнявшего при наместнике обязанности секретаря, звали Флегонт, хотя раб предпочел бы, чтобы его, как и хозяина, окликали Публий или (что, конечно, звучнее) Публициан* (сноска: Вольноотпущенники получали родовое имя своего господина, отпустившего их на волю. Личное имя выбиралось произвольно, но в большинстве случаев принималось личное имя отпустившего. Прежнее их имя, которым они именовались в рабстве, обращалось в прозвище. Флегонт мечтал, что когда‑нибудь его будут называть Публий Элий Флегонт). Как‑то он заикнулся господину о своем желании.

— Мечтать не вредно, — пожал плечами Адриан.

На том дело и кончилось.

Долговязый, узкоплечий Флегонт был родом из Тралл. Человек он был образованный, преподавал историю, а в рабство угодил из‑за любви к морским путешествиям — корабль, на котором он следовал в Рим, захватили пираты. Флегонт отличался редкой добросовестностью и страдал, как и его хозяин, той же неуемной страстью все раскладывать по полочкам. Записки от скучавших женщин, после недавнего, названного «последним», предупреждения императрицы, Адриан приказал сжигать не распечатывая. Секретные донесения хранились в запираемом ящике. Ключ от замка Адриан носил на пальце — это был особым образом ограненный изумруд.

Наместник вставил камень в приямок, чуть нажал. В замке что‑то мягко и мелодично звякнуло, и ящик сам выдвинулся из гнезда. Секретов в тот день было немного, разве что письмо от Аквилия Регула Люпусиана, доставленное под вечер, как раз перед аудиенцией.

Письмо было начертано на папирусе. При переписке с друзьями и доверенными лицами предпочтение всегда отдавалось папирусу — на нем писали только на одной стороне, к тому же особым образом запечатанный свиток нельзя было вскрыть незаметно.

Наместник осмотрел послание, проверил торцы — не касалась ли их чужая рука. Все метки были совмещены. Затем осторожно отрезал прикрепленную печать, развернул начало.

Глянув на исписанные столбцы, кратко, но вполне пристойно выругался — боги тебя накажи! Почерк у волчонка был наимельчайший. Пришлось воспользоваться оптическим прибором. Наместник приставил к глазам вставленные в серебряную оправу округлые камешки из горного хрусталя, позволявшие тем, у кого ослабло зрение, с легкостью прочитывать любые, написанные самым мелким почерком, письма.

Лупа сообщал, что его соглядатай в доме сенатора Гая Авидия Нигрина зафиксировал встречу хозяина с доверенным человеком попавшего в немилость проконсула Лаберия Максима. Во время беседы, крайне неблагоприятной для наместника Сирии, речь шла о восточном походе, «на который твои недоброжелатели, Публий, возлагают великие надежды. Там, в походном претории императора, спаянные необходимостью поддерживать друг друга, они куда быстрее договорятся между собой. Хуже всего, что на такой дали от Рима, император, чье здоровье внушает известные опасения, будет полностью в руках своего окружения. Боюсь, что усилия нашей покровительницы могут оказаться безуспешными, ведь, как известно прав всегда тот, у кого больше прав. Их право — легионы. У твоих противников легионов больше, чем у тебя, Публий. Это жестокая правда, к ней следует отнестись мужественно.

Что делать, ума не приложу. Как разбить выстраиваемый против тебя единый фронт? Уповать на богов или бросить им вызов? Верить, что двигаясь в выбранном направлении, мы исполняем волю Юпитера Статора — выполняем последовательно, не щадя себя? Это тоже важно, но в таком случае следует ждать знамения, такого поворота событий, который бы подтвердил нашу правоту.

А если не будет знамения?..