Адриан. Золотой полдень

— Проснись, Эвтерм. Вольноотпущеннику трудно сыскать в Риме друзей, особенно среди сенаторского сословия. Ну, помогут они раз, ну, два, но ведь каждый раз не напросишься. Я просто не знаю, что делать. Я готова избавиться от виллы, но там надо делать ремонт, к тому же праздная недвижимость сейчас в Риме не в цене. Многие до сих пор опасаются Адриана. Денег за виллу едва хватит, чтобы расплатиться с долгами, а что дальше? Продавать кирпичный завод? Это тогда, когда кирпичи в Риме скоро будут на вес золота? Вот почему нас так упорно зажимают в тиски. Если бы ты знал, как мне жалко кирпичей.

— Почему ты решила, что они будут в цене?

— Знаю, — вздохнула Зия и стрельнула глазками в вольноотпущенника. — Небось, Адриан мне тоже кое‑что доверял. Он когда еще желал перестроить Рим, представляешь! А нам говорят — отдайте завод и разойдемся миром.

— Кто говорит?

— Палладий. Я даже знаю, кто стоит за ним?

— Кто?

— Луций Цейоний Вер.

— Может, займем у Лупы? — предложил Эвтерм.

— Занять можно, только опять же этим дела не поправишь. Всякий раз не набегаешься. В Риме даже самые доброжелательные люди не любят просителей. Кроме того, недолго Лупе ходить в фаворе.

— Почему?

Зия вздохнула.

— После того, как Адриан пришел к власти, он слишком возгордился. Нашел себе суженную, бывшую рабыню. Конечно, пока он ходит в друзьях цезаря, кто ему указ. А вдруг фортуна переменится?

— Регул Люпусиан может попасть в немилость? Близкий друг императора?..

— Знаю я вас, мужиков. Вы так непостоянны. Особенно императоры, — ответила Зия и загадочно усмехнулась.

* * *

На следующий день Эвтерм приказал домовым рабам выгнать со двора приехавшего из Бононии «дядю». Тот явился с вещами и, едва переступив через порог, сразу начал распоряжаться, указывать, куда что ставить, куда что тащить. Эвтерм не пустил его дальше вестибюля и приказал рабам без промедления вынести чужие вещи на улицу, а самого родственника и двух его рабов вывести. Если понадобится, вывести силой.

Тот сразу начал кричать — кого вывести, меня? Римского гражданина? И кто? Ничтожный вольноотпущенник?!

На эти крики и вопли Тарб и его помощник по конюшне Лустрик вынесли из комнаты кресло с Постумией, которая клюкой указала родственнику на дверь и напомнила, как тот был пойман Лонгом на воровстве кирпичей на заводе, куда его когда‑то определили управляющим.

После победы над нищим негодяем Эвтерм и Зия обошли дом с целью отобрать вещи, которые можно было продать без ущерба для хозяйства и расплатиться с мелкими заимодавцами. В опись вошли несколько картин, кое‑что из военных трофеев, привезенных Лонгом из‑за Данувия, серебряная посуда, блюда, фиалы, стеклянные чаши, а также дельфийские столы и три персидских ковра.

— Я нашла хорошего покупателя на протез Ларция, — заявила Зия. — Уммидий Квадрат — известный коллекционер, любит всякие занятные диковинки. Он — сторонник Адриана.

Эвтерм косо глянул на Зию.

— Он не только сторонник императора, но и большой поклонник женских прелестей.

Та пожала плечами.

— Стоит ли ворошить прошлое, Эвтерм? Ты до сих пор не можешь простить мне Волусию?

Эвтерм смутился.

— Сколько предлагает этот сторонник?

Зия назвала сумму.

— Это сумма оскорбительна, — возмутился Эвтерм. — Железная лапа не только семейная реликвия. Он стоит намного дороже, чем предлагает этот проныра. Протез в хорошем состоянии?

— Хочешь взглянуть? — спросила Зия и вздохнула. — Будь у нас выбор…

Они отправились в семейное святилище, где в шкафах, выставленных вдоль стены, были спрятаны бюсты и посмертные маски предков Корнелиев Лонгов. Зия открыла последний шкафчик. На верхней полке стоял вырезанный из дерева бюст префекта Лонга. Рядом была приставлена его раскрашенная посмертная маска.

Эвтерм загрустил, долго перебарывал пагубную слабость. Все‑таки дал слабину и посетил кумирню, но отказать в благодарности человеку, чье гипсовое, дико размалеванное — похожее и не похожее — лицо смотрело на него со стены, было выше его сил. Удивительно, но здесь, рядом с деревянным Ларцием и его предками, борьба праведного с греховным не угнетала. Наоборот, жила в этой несовместимости какая‑то искорка — догадка — может, смертный для того и послан в мир, чтобы вместить в себя и благодарность к человеку, в тени которого прошла вся его жизнь, и верность истине, оставленной Господом?

На нижней полке лежала деревянная коробка. Эвтерм открыл ее. Смазанная оливковым маслом, знаменитая железная лапа тускло посвечивала в неярком свете масляной лампы.

Из‑за спины раздался тихий голос Зии.

— Это еще не все.

Эвтерм вздрогнул, не поворачивая головы, поинтересовался.

— Ты имеешь в виду?.. — начал он и не договорил. Смелости не хватило договорить.

За спиной — молчание.

— Ларций открыл тебе свою тайну? — не глядя на женщину, спросил вольноотпущенник.

Нет ответа.

— Хорошо, — согласился Эвтерм, — давай посмотрим.

Женщина отодвинула шкафчик, в котором хранился бюст Ларция и нажала на вделанную в стену бронзовую пластину. Часть стены отодвинулась, открыв доступ в потайную нишу.

— Я не прикоснусь к ней!.. — торопливо предупредил Эвтерм.