Адриан. Золотой полдень

Император насупился и подозрительно глянул на племянника.

— Опять за старое? — спросил он.

Адриан изменился в лице и поспешил объяснить — в этом деле, государь, нет ничего личного. Взаперти — это значит в темнице. Если, добавил он, нам удастся выдать эту красотку за шейха, даже в качестве десятой жены, полдела будет сделано. Она грамотна, получила воспитание, обучена музыке, так что вполне сгодится. К тому же, заверил он дядю, она — государственная преступница, так что никакого ущерба римской чести не будет. Если желаете, могу приказать привести ее, но лучше познакомиться с ней в, так сказать, привычной для нее обстановке. Чтобы она прочувствовала и перестала ерепениться.

Император хмуро глянул на племянника и недоверчиво спросил.

— Она что, ерепенится?

Адриан развел руками.

— Она из почитателей распятого в Палестине мошенника, но какого‑то варварского, нелепого толка.

Траян ответил, что у него сейчас нет времени знакомиться со шлюхами, «сидящими у тебя взаперти, тем более со шлюхами нелепого толка».

Тогда, предложил Адриан, пусть со мной отправится Лонг. Ему ты вполне можешь довериться. Император задумался и ответил, что если Лонгу приятно «любоваться непотребством», пусть идет. Потом доложит.

Недоумевающий префект, вновь очутившийся в положении невесты, сосватанной без ее ведома, — возмутился.

— Это, наилучший, приказ или просьба?

— Ты о чем? — не понял император.

— О непотребстве. Меня, боевого префекта, заставлять нюхать…

Он не договорил. Не дали договорить — присутствующие на претории, глядя на его вытянувшееся лицо, на обиженно выступившую вперед нижнюю челюсть, покатились со смеха.

У Лонга слезы на глазах выступили.

— Ничего, — решительно приказал император, — понюхаешь. Может, Адриан врет и желает сплавить уродину подальше. Потом доложишь.

«Боги, мои боги, зачем я так спешил в Азию!» — молча возопил Ларций, когда он в компании Адриана, в сопровождении начальника караула вышел из Большого дворца.

Они направились к казармам, обогнули угол каменной кладки и приблизились к огороженному железной сеткой клочку земли, на котором сидели несколько десятков грязных, усталых донельзя, людей. Адриан подозвал префекта поближе к сетке, указал на молодую женщину, сидевшую на камне вдали от своих единоверцев.

— Как тебе Эвтерпа? — спросил Адриан. — Эвтерпа, встань, пройдись.

Та покорно встала, прошлась.

— Ну, чем не сенаторская дочь?

Ларций мельком глянул на девчонку. Только мельком — и сразу отвел глаза. Девчонка, казалось, сразу почуяла, что произвела впечатление на пожилого, в военной форме римлянина. Картинно двинув плечиком, она обнажила край хламиды, потом дерзко показала язык и спряталась в толпе своих единоверцев.

— Видал? — радостно засмеялся Адриан. — Какова дочь Рима?

— Публий, но она же чернява и худа?

Наместник засмеялся.

— Пустяки! Волосы покрасим, задницу расширим. Будем кормить день и ночь.

Наступила тишина.

— Публий, — неожиданно хриплым голосом, стыдясь самого себя, выговорил Ларций. — Подари мне эту женщину.

— Как это? — удивился наместник. — Она — государственная преступница. Она замыслила убить меня.

— Это ладно, — торопливо и невпопад забормотал префект. — Это пусть. За тобой должок, Публий. Ты не забыл?

Адриан внезапно посуровел, оттащил префекта подальше от сетки, в тень лавра, и тихо, горячим шепотом промолвил.

— Я не стал бы возражать, если ты будешь сообщать мне все, о чем советуется с тобой Траян?

Лонг тяжело вздохнул.

— Нет.

— Как знаешь, — развел руками наместник. — Уговаривать не буду.

Потом, внезапно озлобившись, кривя рот, заговорил.

— Она — елказаитка. Ядовитое семя! Они убили Порфирия и Павлина, вырезали у них внутренности. Главного жреца зовут Епифаний. Знаешь, кто такой Епифаний? Это — Сацердата! Помнишь Сацердату? Он прячется где‑то в Сирии, я до сих пор не могу найти его логово, вот почему я держу здесь его сообщников. Он рано или поздно попытается выйти с ними на связь. Он, несомненно, что‑то замышляет против меня. Хочешь, я прикажу сейчас же вскрыть внутренности этой красотке. И всему этому зверью…

— Нет, — коротко ответил Ларций.

Мысль о Сацердате скосила его — неужели Эвтерпа из той же банды? Он еще раз глянул в сторону такой милой, такой прелестной, качнувшей плечиком женщины.

Адриан неожиданно вполне по — дружески дернул его за короткий рукав военной туники.

— Ладно, можешь забрать эту «патрицианку», — последнее слово он выговорил с нескрываемым презрением.

Потом повернулся к начальнику караула и распорядился.

— Префект может взять преступницу. На ночь. Утром пошлешь за ней двух легионеров. Смотри, Ларций, глаз с нее не спускай, иначе не сносить тебе головы.

Ларций, услышав о Сацердате, до сих пор не мог восстановить дыхание. Сумел только ответить.

— Нет уж, благодарю.

* * *

Ближе к ночи, в набегающих со стороны гор сумерках, не сумев побороть страх и страсть, он поплелся в сторону тюрьмы. Шел и проклинал себя. Сопровождавший его, тащивший факел, Таупата с недоумением поглядывал на хозяина.