Адриан. Золотой полдень

С тем и отправился в путь.

Глава 11

В начале апреля римские легионы пришли в движение. В тот же день союзные арабы совершили набег на малочисленное племя, сохранявшее верность Хосрою, и угнали у них косяк отборных лошадей. Мужчины из пострадавшего племени бросились в погоню и неожиданно наткнулись на крепкий заслон. Они дали знать соседям, те подняли вооруженных мужчин и устремились на похитителей. В течение нескольких дней вражда разделила все арабские племен в Сирийской пустыне. Скоро из Гатры выдвинулся крупный отряд арабской и парфянской конницы, еще зимой переброшенный Хосроем на помощь крепости в виду ее неизбежного штурма.

Как только лазутчики донесли, что войско вышло из крепости, римские легионы ускорили ход и начали занимать заранее намеченные пункты, разбросанные по Северной Месопотамии. Первым делом Траян наглухо перекрыл переправы через Тигр, за которым в неделе пути стоял с войском Хосрой… Три легиона заняли позиции на высотах вблизи Гатры. Вспомогательные части, а также конница во главе с Лонгом преградили неприятельским арабам доступ к источникам воды и скудным пастбищам. Римская военная мысль и на этот раз оказалась на высоте — покинувшее стены крепости вражеское войско оказалось в ловушке. Стратегический маневр, спланированный Траяном, заставил врага разделить силы и резко ослабил гарнизон Гатры. Окруженное войско бросалось то в одну, то в другую сторону, однако римляне с арабскими союзниками настойчиво и непреклонно сжимали кольцо.

Через несколько дней объединенное войско парфян и арабов в виду нехватки припасов и истощения запаса воды, вынуждено было принять бой в невыгодных для себя условиях. Возглавляемые Лонгом тяжело вооруженные сарматы и римская кавалерия смяли строй арабов и панцирных всадников — парфян. Разгром довершила легкая мавританская и испанская конница.

Такое начало кампании резко изменило ситуацию в пользу Рима. Победа обнадежила Траяна и заставила Хосроя отступить. Парфянские отряды, маячившие за Тигром, уже не пытались переправляться через реку и двинуться на помощь Гатре. Теперь дело было за малым — надо было захватить Гатру.

При первом же осмотре крепости всем сопровождавшим императора военачальникам — будущему главнокомандующему, консулу следующего 118 года, Публию Элию Адриану, «штурмовой башне» Луцию Публилию Цельзу, Марцию Турбону, Корнелию Лонгу — стало ясно, что взять ее в ближайшее время не было никакой возможности.

Гатра возвышалась на высокой скале, сохранившейся здесь с незапамятных времен. Рвов вокруг крепости не было, вполне достаточными были высота откосов и возвышавшихся на их кромках стен. Вход в крепость осуществлялся через широкий проход, пробитый в обрывистом склоне. Снаружи главные ворота были защищены вынесенными в пустыню, двумя каменными башнями. За ними располагался внутренний двор, замыкавшийся двумя еще более мощными, чем на нижнем ярусе, крепостными сооружениями. Всякий, кто собирался штурмовать крепость, прежде чем ворваться в Гатру, должен был захватить нижние бастионы, затем по наклонному пандусу добраться до верхних. Главная трудность заключалась в том, что наклон пандуса основательно затруднял применение имевшихся в римском войске сооружений и механизмов, обеспечивавших римлянам техническое превосходство при штурме крепостей. Высота стен и скалистого основания, на котором стояли стены, делали неэффективным обстрел стен из метательных орудий.

Длительная осада также не давала полной уверенности в успехе, к тому же прибегнуть к этому методу было невозможно из политических соображений. Воды в крепости было достаточно. Неизвестно, сколько у осажденных было припасов, однако после разгрома большей части их войска, оставшегося продовольствия должно было хватить надолго, а подорванный боевой дух гарнизона в виду угрозы полной гибели сменился ожесточением, придавшим защитникам крепости отчаяние и храбрость.

Единственное слабое место заключалось в нехватке воинов для обороны всего периметра стен, но даже при всей малочисленности гарнизона людей, чтобы отбить штурм, должно было хватить.

Оставалось только развести руками. Если в первую кампанию Траян не обратил внимания на строптивость владетеля Гатры, рассчитывая, что успехи в Парфии отрезвят дерзкого варвара, и он сам, как многие другие, придет к нему с поклоном, то теперь отступить от крепости не было никакой возможности, ведь именно возле Гатры восемьдесят лет назад парфяне наголову разбили Марка Лициния Красса.