Адриана Таш ри Эйлэнна 1 (СИ)

— У него еще все впереди, — мрачно прокомментировала принцесса, заткнув пробку. В бутылочке зловеще булькнула серо-сиреневая жидкость. — Я лично до сих пор не понимаю, как именно устанавливается энергетическая и химическая связь между твоим человеческим телом и кораблем.

— Человеческое «тело» и корабль — части единого целого, — рассеянно прокомментировала Роллина. — Просто ты воспринимаешь их по отдельности.

— При таком раскладе выходит, что мы сейчас торчим у тебя в желудке, — проворчал я, нервно передернув плечами. В ушах раздалось отчетливое тиканье часов.

— Почти, — кивнула сестра капитана. — Вы в брюшной полости.

— А при таком — что ты сама у себя в брюшной полости, — хмыкнул с дивана Фирс.

Вместо ответа Роллина возвела очи горе, одними губами обругав непричастный потолок, и снова вгрызлась в птичью ногу, с нескрываемым удовольствием срывая мясо с кости. Я честно попытался представить себе естественную среду обитания хищных кораблей-женщин и их бескрылых мужчин, которые с легкостью помещаются в брюшной полости своей возлюбленной.

— Давай-ка угадаю: на Тенериане в какой-то момент большая часть животных поднялась в верхние слои атмосферы, потому что с сушей что-то стряслось?

Роллина раздраженно дернула плечом, не отвлекаясь от еды, и вместо нее ответила Адриана:

— На Тенериане нет суши в привычном понимании этого слова. Несколько парящих в магнитном поле островов и постоянный туман. Температура ядра планеты слишком высока, чтобы на ее поверхности было что-то, кроме магмы. В естественных условиях женщины тенерианцев прикидываются островками и радостно лопают все, что на них опрометчиво садится.

— О, — только и пробормотал я. Кажется, начинаю понимать, почему Роллина предпочитает роль космического челнока простому бытию на родной планете.

«Обычно корабли моего народа — черные».

Белоснежный островок посреди бесконечных туманов вряд ли приманил бы даже самых усталых летунов. У Роллины попросту не было шансов на спокойную мирную жизнь.

Я поднял глаза и наткнулся на твердый, уверенный темно-алый взгляд, неприкрытую угрозу в котором не смазывало даже то, что брошен он был поверх полуобгрызенной птичьей ножки. Корабль-альбинос не нуждался в жалости и сочувствии. Его душевное равновесие куда лучше восстанавливало их отсутствие.

— Адри, — вдруг окликнул художник и, дождавшись, пока принцесса перестанет махать рукой у себя перед лицом в тщетной надежде разогнать зловонное сиреневое облачко, выразительно постучал по часам. — Пора.

— Уже? — в голосе Эданны Хеллы скользнула нотка обреченности. Принцесса рассеянно похлопала по карманам рабочей робы и вытащила небольшую бутылочку с темно-фиолетовой жижей. — Ненавижу эту дрянь, — пожаловалась она — и быстро ее проглотила, не обращая внимания на появившийся сиреневый пар и недоброе шипение.

— Это и есть антидот? — с некоторой опаской уточнил я. Судя по запаху, темно-фиолетовой жижей можно скорее отравить еще раз, чем вылечить.

— Ингибитор, — на удивление спокойно поправила меня Адриана. — Антидота к тому миотоксину, которым меня опоили, не существует. А эта гадость, — она выразительно покачала пустой бутылочкой, — лишь замедляет действие яда, не позволяя раньше времени повредить мышцы.

— Раньше времени? — повторил я.

Принцесса промолчала, вертя в руках бутылочку из-под ингибитора, а художник исподтишка продемонстрировал мне кулак. Я автоматически ответил тем же, а осознав, что ладонь Фирса куда крупнее моей, тотчас же отогнул средний палец для пущей внушительности. И сам понял, что сейчас мнение Адрианы обо мне сменилось с «мерзкий тип» на «бестактный мерзкий тип», но где ж вы видели комплексующего фея?

Фирс честно попытался встать для дальнейшего выяснения отношений, но тут пол под ногами в очередной раз качнулся, и позеленевший пуще прежнего художник плюхнулся обратно, уткнувшись лицом в сгиб локтя. Роллина сочувственно покосилась вниз, не отрываясь, впрочем, от птичьего крылышка, и вдруг застыла, уставившись перед собой.

Пол под ногами заходил ходуном, освещение заморгало, а из своей каюты высунулся чуть удивленный Сунар:

— Йо, че стряслось-то? Опять легавые?

— Нет, — не двигаясь, отозвалась Роллина. — Аррианский боевой звездолет класса «А» в десятке лиг отсюда. На радиовызов не отвечает.

— А команда вообще жива? — на всякий случай уточнила Адриана, уже машинально начиная плести что-то защитное вокруг нашего кораблика. — Это ведь непатрулируемый сектор, да и Аррио вообще в другой стороне…

— Если чутье меня не обманывает, внутри около пары десятков человек, — сестра капитана опомнилась и положила недоеденное крылышко на тарелку. — Сдается мне, пора улепетывать…

Глава 8 Хвосты

Фирс

— Сдается мне, пора улепетывать… — рассеянно протянула альбиноска, вернув полуобглоданное птичье крыло в тарелку, и один его вид заставил меня поспешно отвернуться, борясь с подкатившей к горлу тошнотворной волной.

Ненавижу перелеты, но, с другой стороны, если б не космическая болезнь, я бы сейчас вовсю поддавался панике.