Адриана Таш ри Эйлэнна 1 (СИ)

— Нет, на сегодня хватит, — твердо ответил я, дорисовывая над шокированной рожей знатный ирокез. — Если Эданна попала ближе к населенной части планеты, то сейчас наверняка торчит у главного мага и пытается внушить ему, что заклинание-фильтр на самом деле второго класса, а не пятого. Павеллийцы в чарах ничего не смыслят, но это их идиотами не делает, так что Адриана скоро попадет под стражу до выяснения обстоятельств, ей там не понравится, она опять что-нибудь взорвет и встрянет еще крепче… — я спохватился прежде, чем раскрошил последний уголек, аккуратно положив его на незаконченный набросок, и принялся старательно вытирать руки припасенной тряпкой.

— И что? — флегматично поинтересовался Тамаз. — У тебя же так лихо выходят все эти… — он выразительно пошевелил пальцами, пытаясь изобразить жест вызова сонного духа, — вууууууух!

— Маз, мать твою! — заорал я, но было поздно.

Шипастый росток пробил столик, прошив незаконченный набросок, и устремился к потолку, на глазах отпуская новые побеги, и практически мгновенно зацвел. Шипы удлинялись вместе с травянистым стволом, в считанные секунды пригвоздив сонного духа — тот с воем испарился, а проснувшийся Сунар с матом бросился к корням, прошил их драгоценной расческой и задергал ей из стороны в сторону, расширяя ранки. Во все стороны брызнул зеленый сок, завоняло чем-то вообще неимоверным. Из капитанской рубки примчалась Роллина и, мгновенно оценив ситуацию, вырастила из прямиком пола некое подобие мачете и, не церемонясь, перерубила ствол.

Последний уголек шмякнулся с листка аккурат под рушащееся дерево, и в следующее мгновение раздался тихий хруст. Сверху на остатки растения медленно спланировал набросок, которому, судя по всему, уже не светит быть законченным, ибо нечем.

— Маз, твою мать, — неоригинально повторился я, — никогда, слышишь, никогда не пытайся повторить то, что я делаю! Все равно фигня какая-то получается, — растерянно закончил я, сообразив, что жест, который изобразил фей, нужен был только для вызова духов, а вырастить дерево можно вообще одной только силой мысли — при условии наличия подходящей питательной среды… которой «Роллина» по всем показателям не являлась.

— Скучно же, — протянул Тамаз — и сверзился с дивана, сбитый прицельным броском темно-красного плода, созревшего уже на срубленном дереве. Сунар, молча продемонстрировав фею кулак, полез под растение искать свою расческу.

Роллина сорвала плод вслед за братом, но бросаться не стала.

— А знаешь, — усмехнулась она, обнюхав фрукт, — пусть продолжает. Он, в отличие от тебя, хотя бы что-то съедобное вырастил.

— Серьезно? — удивился я. — Ну хорошо, тогда объявляю обеденный перерыв!

— Первый раз вижу человека, который хочет есть, когда неизвестно, уцелел его боевой товарищ или нет, — Тамаз успел вольготно расположиться на спинке дивана, откинувшись на перекрестье зеленых шипов, и увлеченно чавкал тем самым плодом, которым его сбил капитан.

Я покосился на раздавленный уголек и тяжело вздохнул. Надеюсь, разрешение на посадку дадут в течение нескольких минут, иначе я за себя не отвечаю…

— Есть я не хочу, — честно признался я, — просто знаю, что надо. Если Адриана цела и события будут развиваться именно так, как я думаю, то ей скоро понадобится помощь. И хорош же я буду, если явлюсь голодный, с полупустым магическим резервом и вымотанный, как тягловая лошадь!

— Ну ты и зануда, — заметил Маз и вынужденно отвлекся: из-под переплетения шипастых ветвей со скорбным воплем выскочил Сунар. Темно-красные плоды оказались очень сочными и чуть кисловатыми, а вот зеленый сок дерева играючи растворил большую часть капитанской расчески почище любых настоев Адрианы.

Глава 16 Грань

Адриана

Погодный магистр, как и следовало ожидать, обитал на окраине, в изящной серо-стальной башне, тонкий шпиль которой возвышался над скалой на добрый километр. Вел к ней аккуратный мостик с похожими на кружево перилами, увенчанными мерцающими огоньками: он по-кошачьи изгибался над городом, упираясь одним концом в узкую горную тропку, а вторым — в высокие ажурные ворота, оплетенные вьюнками. Признаться, я именно так представляла себе дома фей в Сейвенхолле, но зябкая дрожь пробрала меня даже не из-за ассоциаций с вероломным Сказочным Народцем, величайшая драгоценность которого не так давно педантично располовинила добрую дюжину трупов.

В такой волшебной башенке с мерцающей на шпиле светло-сиреневой звездой могла жить только женщина.

Способности к магии у представительниц прекрасного пола стали притчей во языцех даже на Хелле — хотя, казалось бы, вот уж где перестаешь чему-либо удивляться. Мой наставник именовал меня отродьем Темных, со светлой тоской припоминая те времена, когда «ведьм» жгли на кострах. Я предпочитала сразу же поднять вопрос о последовавшем демографическом кризисе, с которым Хелла не справилась до сих пор, поскольку других аргументов, по совести, у меня не было и нет.