Адриана Таш ри Эйлэнна 2 (СИ)

— Но прежде всего, — прошипел губернатор Дарлеи, ничего не замечая, — мне очень хочется просить у него, какого демона он решил отравить и меня тоже!

— Что?! — растерянно переспросила я, не уверенная в услышанном.

Колени мигом стали ватными, а Та, Что Сильнее, злорадно расхохоталась, несказанно осчастливленная моим смятением. Уж она-то наверняка догадалась обо всем раньше… Губернатор, наконец, сообразил, что сболтнул лишнего, и попытался было что-то объяснить, но я уже не слушала.

Его Высочество, должно быть, немало позабавился, наблюдая за моей реакцией на его игру во влюбленного идиота! Как я металась и шарахалась, изо всех сил стараясь хотя бы быть вежливой… Ему, с малых лет привыкшему к ирейскому хладнокровию и извечным театрально-благородным жестам, все это наверняка ничего не стоило…

— Как он отравил меня?

Неужели это мой голос? Кажется, тот, что принадлежал иллюзорной старейшине ташиев, и то звучал приятней…

— Ну, технически это была твоя камеристка.

Леди Дарая? Меня затрясло. Я сжимала кулаки с такой силой, что ногти врезались в ладонь, и только благодаря этому еще не сыпала во все стороны сырой силой, яростно бьющейся в кончики пальцев.

— Подкуп? — предположила я. И тут же ответила сама себе: — Но ее проверяли. Дважды.

— Тебе никогда не приходило в голову, что мы все похожи на марионеток? — невесело усмехнулся лорд Дарогген. — Марионеток, чьи нити привязаны здесь… и за них при желании можно подергать? — он широко махнул рукой, словно пытаясь отодвинуть подальше от себя потусторонний снегопад, пронизанный светящимися тоненькими нитями.

До него еще только начало доходить, что он ляпнул лишнего, а тот, что сильнее, уже бросился наперерез.

Но все равно опоздал.

— Ты открыл ему дверь! — выкрикнула я, с силой распрямляя пальцы.

Может быть, мне не хватало фантазии и отточенной техники. Может быть, большинство мужчин правы, и для тонкой, изощренной магии нужен не столько талант, сколько тестостерон, а вот его уровень у меня однозначно ниже требуемого. Может быть, я никогда не достигну мастерства, доступного моему наставнику.

Но я все еще наследница Эйлэнны, и у меня есть сила, какой никогда не будет у этого павеллийца.

Я родилась на Хелле, и вместо первого слова произнесла заклинание. Меня всегда окружали люди, которые были искуснее и опытнее меня, но того, кто был бы сильнее, я встретила только в Сейвенхолле, и его сложновато причислить к смертным.

Чистая, незамутненная сила хлынула из-под ногтей, яростно прорезая заснеженное пространство, взвиваясь ввысь языками пламени. Следом за ней потекла кровь, разбавляя неуправляемые реки энергии. Красные капли подхватывало и уносило ввысь безудержным порывом неоформившейся магии.

Тот, что сильнее, успел прикрыть собой хозяина, и лорд Дарогген выставил щит — но только перед собой, и его двойник вспыхнул, как спичка, в потоке сырой силы. Я плакала от боли и бессилия, и каждая слезинка с шипением испарялась, едва сорвавшись с ресниц. Перед глазами стояла кровавая пелена, и мне было плевать, что утром такого молодого и подающего надежды губернатора обнаружат мертвым. На трупе не найдут никаких повреждений, только под пальцами будут подсыхать крошечные капельки, как от растаявших снежинок.

Он открыл дверь убийце. И украл у меня счастливую, долгую жизнь. Украл возможность выбирать.

Наверное, нужно было оставить все как есть. Пара-другая месяцев в медленно умирающем теле — он этого заслуживает…

Но я уже не жаждала справедливости. Мне хотелось его убить, и моя сила была со мной полностью солидарна.

Отмерший мизинец на левой руке ожгло холодом и болью. Поток сырой, несформированной магии сорвал с него ноготь — и зашвырнул в такой прочный, такой надежный щит… совершенно не рассчитанный на физическое воздействие.

Получив окровавленным ногтем в лицо, лорд Дарогген вскрикнул, передернувшись от отвращения. И потерял контроль над защитным заклинанием.

Кажется, потом я долго давилась сухими рыданиями, сжавшись в комок у корней Древа Жизни, и опустевшая Лета подкатывала мертвенно-холодные воды к моим ногам, неохотно слизывая островки налетевшего снега.

Откуда-то сверху, из темного сплетения острых ветвей, спускались три оборванные нити.

Они больше не пульсировали.

Глава 18 Связанная

Она стоит за моей спиной, положив костлявую руку мне на плечо, и ждет, когда же я обернусь. Впервые за долгие годы некому ее оттолкнуть.

У нее множество обличий: болезненная худоба павеллийской погодницы, шрам через всю щеку, как у погибшего вместе с ней стражника, изумленные зеленые очи Мэтта и кривой нос одного из мертвых членов экипажа «Ашки», тонкие нервные пальцы Дуайта и выцветший синий китель старшего Дароггена, — но когда я обернусь, у нее будет лицо Той, Что Сильнее. И мне не достает храбрости взглянуть ей в глаза после всего, что я натворила.