Адская Академия

Джесс рассмеялась, чуть не расплескав чай на плед. Она отставила кружку в сторону и потянулась за своей тетрадкой, в которой часто делала наброски. Я думала, что ее просто успокаивает рисование завитушек. Оказалось, Джесс делала настоящие эскизы, притом довольно красивые и детализированные. Я без труда узнала себя в ее рисунках, а еще Берск, ректора и Нереуса.

— Ничего себе! — сказала я. — У тебя отлично получается!

— В родном мире я занималась огненной росписью. Однако здесь так не принято, — смущенно пояснила Джесс. — Да и опасно использовать огонь для таких мелочей.

— Искусство не мелочь, — возразила я. — И однажды ты снова приручишь пламя и сможешь и дальше заниматься тем, что тебе нравится.

— Да, — задумчиво протянула Джесс, — однажды…

Она показала мне небольшой набросок, на котором был изображен высокий дом с огромными открытыми балконами и развевающимися на ветру легкими шторами. По стенам полз узор из чешуек, складывающийся в одного большого дракона.

— Это ты рисовала? — спросила я. — Ну, на доме.

— Да. У нас драконов уже давно не видели. Наш план целиком состоит из огня, — ответила Джесс. — Драконам на нем комфортно лишь в ящероподобной форме. Вот они и переселились.

— У вас им поклоняются?

— Нет, — прошептала Джесс. — Просто драконы совершенны в своем поцелуе с пламенем.

— А! Они выдыхают какой-то особый огонь?

— Да, мы называем его первородным. У нас есть много видов пламени. И оно сопровождает все наши важные события в жизни. По сути, я и есть огонь. Одна из его форм. Он был при моем рождении, будет во время похорон. У нас принято даже говорить с ним.

— Как со жрецом? — уточнила я.

Джесс убрала за ухо непослушную прядку-пружинку. Она полистала тетрадь в поисках подходящего рисунка. На этот раз на бумаге были изображены элементали с огнем в волосах, сидящие по-турецки вокруг небольшого костерка. Один из них оживленно что-то рассказывал — художница показала его застывшим с распахнутым ртом и разведенными в стороны руками. Остальные дружелюбно улыбались, слушая друга.

Чем-то это напомнило мне детский лагерь и свечки, на которых все по кругу делятся впечатлениями о прошедшем дне.

— Пламя становится свидетелем наших дел и поступков. Ему и семье мы доверяем все самое сокровенное, делимся радостью и болью. Честно говоря, мне этого не хватает.

— Что ж ты так, — ответила я, зевая, — не устроила себе посиделок у костра? Ну ничего. Семью я тебе не приведу, но уж кострище мы с Нереусом легко сообразим. И даже посторожим тебя, чтоб ни маньяк, ни вурдалак не помешали.

— Правда?

— Конечно. Только не сегодня. Сегодня я выбираю крепкий сон и здоровую психику. У нас еще завтра этику принимать будут, помнишь?

— Ага, — вздохнула Джесс. — Ты выучила?

Я пожала плечами. Для меня этика была чем-то вроде уроков литературы в школе. Главное не бесить преподавателя и складно плести всякую чушь.

Джесс посмотрела на стопку учебников на моем столе, сравнила ее со своей и в итоге тоже залезла под одеяло.

— Ну его, — сказала она. — Давай спать. А завтра что-нибудь придумаешь, у тебя хорошо получается.

Глава 42

Не успела я устроиться в кровати поудобнее, как дверь в нашу спальню вынесло одним мощным ударом. На пороге стоял разъяренный Адамар в компании магистра Берск. Куратор процокала на шпильках в центр комнаты, задумчиво попинала ковер и зачем-то принюхалась.

— Не здесь, — сказала она, поправив седые кудри. — Похоже, все-таки в мужском.

— Ага, — зевнула я. — Наверняка в мужском. У Нереуса тоже пятая квартира, если что. Обязательно загляните, привет передайте. И дверь выбить ему не забудьте!

— Ты чего такая жестокая? — возмутилась Джесс, но посмотрела на осыпавшуюся штукатурку и жалобно повисшую на нижних петлях дверь и добавила: — И к Эрниелю тоже. Он в седьмой. А еще в соседнем подъезде наведайтесь в квартиры под номером семнадцать и… у Тины восьмая?

— Не помню, — призналась я. — Но вы ко всем заглядывайте на огонек.

— Вы даже не знаете, почему мы зашли к вам, — зыркнула на нас своими льдистыми глазами Берск.

— Да и без разницы, — махнула рукой я. — Главное, чтоб не только нам везло. Может же судьба хоть изредка быть милосердна ко мне и Джесс?

— Ага. Понятно. Адептки, а вы случайно не знаете, кто здесь заклинания творит? Древние. Там еще речь должна звучать непонятная, вроде той, что вы переводили, Волкова.

— Не-а, — ответила Джесс.

— Не, — зевнула я, утыкаясь лицом в подушку. — А еще я требую, чтоб магистр Вейд всей общаге магию померял, или что он там делает… Дважды! А то на меня все шишки сегодня сыпятся.

Джесс кинула в меня подушкой, тихонько прыснув. Берск задумчиво покосилась на своего спутника, но комментировать не стала. Она ласково поправила мне одеялко. У меня от ужаса аж волосы в укромных местах стали дыбом.

А магистр ласково натянула мне одеяло до подбородка, взбила подушечку…

— Волкова, — с нежностью в голосе произнесла она. — Если у меня возникнет хоть малейшее подозрение, что вы тут строите порталы на другие планы, я вас придушу. А потом отдам Лайонелу, дождусь процедуры воскрешения и еще раз придушу.

Я испуганно икнула.