Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964

Через несколько часов после сообщения Бласа Рока Кремлю об уверенности в том, что американский орел и его союзники не посмеют напасть на Кубу, бомбардировщики В-56, пилотируемые кубинскими эмигрантами, начали утром 15 апреля бомбить кубинские аэродромы. Кубинской бригаде необходимо было превосходство в воздухе для удержания плацдарма в течение 24 или 48 часов. Инспекционная группа Пентагона, которая проводила оценку сил ЦРУ на Кубе в марте, предупреждала, что «самолет, оснащенный 50-калиберными автоматами, может потопить все или почти все силы вторжения»{61}. Согласно данным разведки, проведенной самолетами U-2 8, 11 и 13 апреля, в распоряжении кубинцев было 36 боевых самолетов, из них несколько реактивных Т-33{62}. У кубинских эмигрантов в составе ВВС реактивных самолетов не имелось{63}. Наиболее могучим самолетом был В-26 времен Второй мировой войны, который не шел ни в какое сравнение с Т-33 времен холодной войны. На стадии планирования нападения ЦРУ предполагало, что несколько Т-33 у Кастро, тренировочные самолеты, поставленные правительству Батиста США, не имеют вооружения на борту.

Вечером 16 апреля Кеннеди предупредил своих советников, что он отменит часть первоначального плана потому, что его исполнение может отрицательно повлиять на международную репутацию страны. Воздушный налет 15 апреля вызвал дискуссию в ООН, неприятную для США, и посол Эдлай Стивенсон был вынужден лгать по поводу вовлеченности США в инцидент на Кубе. Кеннеди решил больше не рисковать, предпринимая новый воздушный налет до тех пор, пока эмигранты не закрепятся на береговом плацдарме. Это решение обрекло всю операцию на неудачу. В ходе воздушного налета 15 апреля было уничтожено лишь 60 % военно-воздушных сил Кастро, которые оказались более дееспособными, чем ожидалось. Без поддержки с воздуха десант на следующее утро оказался беззащитным.

Аппарат КГБ в Москве приступил к оценке возникшей ситуации сразу же после первых сообщений о бомбардировке 15 апреля. «Мы ожидали, что произойдет на Кубе», — вспоминает один из членов спешно созданного «военного штаба» на Лубянке. Олег Нечипоренко работал в КГБ уже 2 года, когда его перебросили на отслеживание событий на Кубе. Бывший студент испанского факультета советской Академии иностранных языков, Нечипоренко был направлен на работу в наиболее эффективную резидентуру КГБ в Мексике. В Москве, где было мало специалистов по Латинской Америке, Нечипоренко стал помощником Александра Шелепина, председателя КГБ. Он мог квалифицированно оценить ситуацию на Кубе{64}. «По зарубежному радио мы ловили всю имеющуюся информацию, получали телеграммы, и это немедленно ложилось на стол начальству».

«Мы повесили на стену две карты: на одной отмечали передвижение войск согласно американскому радио, а на другой — на основе нашей информации», — вспоминает Николай Леонов. Леонов, друг Рауля Кастро и один из лучших лингвистов-испановедов в официальной Москве, также работал в «военном штабе» КГБ 16 апреля. Леонов знал Кубу лучше Нечипоренко, поскольку посещал ее. Но в тот момент советское руководство больше нуждалось в людях, которые лучше воспринимали на слух испанский, чем в аналитиках{65}.

Первая разведывательная информация с театра боевых действий поступила в Москву 17 апреля. Она вызвала серьезную озабоченность. Кубинские силы обороны были застигнуты врасплох. Как и Москва, Кастро понятия не имел, когда произойдет нападение. Кубинские коммунисты сообщали, что около тысячи контрреволюционеров высадились на Плайя Хирон и вынудили расквартированный там малочисленный кубинский гарнизон отступить вглубь острова. По-видимому, объектом нападения был аэродром в Сиенфуэгос в 60 милях к востоку от места высадки десанта{66}. Силам Кастро противостояла тысяча атакующих. Позже в тот же день Блас Рока посетил резидентуру КГБ и предупредил, что, вероятно, воздушная атака произойдет одновременно с высадкой в 25 милях на побережье близ района Ковадонга. План состоял в перехвате кубинских сил, направленных на юг через крупный железнодорожный узел Агвада де Пасажерос. Означало ли это, что Кеннеди нарушил обещание и направил специальные силы на Кубу? Кубинские коммунисты также сообщали без комментариев, что поддерживаемый США Хосе Миро Кардона призывает к восстанию{67}.

Хорошей новостью для Кремля было сообщение, что кубинские ВВС начинают наносить удары по контрреволюционерам. Москва обещала поставить истребители МИГ, но они не прибыли вовремя. К счастью для кубинцев и Кремля, кубинские Т-33 и «Морские фурии» оказались эффективными. К 18 апреля по сообщению кубинцев захватчики не смогли расширить плацдарм из-за недостатка снабжения{68}. Также сообщалось, что, хотя Фидель Кастро оставался в Гаване, он контролировал военные операции кубинских сил.