Адская кухня

— А также «Макдональдсы», «Пицца-хаты» и прочий мусор с французскими булочками, — продолжал Пеллэм. — Или американский кофе, или ничего.

— А разве кофе выращивают не в Колумбии?

— Это же тоже Америка, только Латинская.

Кэрол тоже осмелилась пошутить:

— Вероятно, вы предпочитаете пить его из пластиковых стаканчиков, которые не поддаются переработке как вторичное сырье.

— Была бы моя воля, я бы распылял кофе из баллончиков с аэрозолью.

— Я знаю одно заведение неподалеку, — сказала она. — Совсем рядом. Я туда часто хожу.

— Ведите.

— Вернусь минут через пятнадцать! — окликнула Кэрол.

Из задней комнаты донесся ответ по-испански, который Пеллэм не смог разобрать.

Он открыл дверь, пропуская Кэрол. Выходя на улицу, та прижалась к нему. Случайно или умышленно?

Пеллэм поймал себя на том, что снова подумал: «Восемь месяцев…» Прогнав эти мысли, он шагнул следом за Кэрол.

Они сидели на бордюре тротуара рядом со сгоревшим домом, в котором жила Этти. У их ног стояли два бумажных стаканчика с кофе, разрисованные танцующими греками. Вытерев лицо платком, Кэрол спросила:

— А это кто такой?

Пеллэм обернулся и посмотрел туда, куда она показывала.

Исмаил в своей трехцветной ветровке таинственным образом вернулся. Сейчас он сидел в кабине бульдозера, расчищавшего площадку под автостоянку за домом Этти.

— Эй, приятель, будь поосторожнее, — крикнул ему Пеллэм.

Он рассказал Кэрол про Исмаила, его мать и сестру.

— Приют в школе? Он считается у нас одним из лучших, — сказала Кэрол. — Думаю, где-нибудь через месяц всех погорельцев переведут из него в общежитие — каждой семье дадут отдельную комнату. По крайней мере, если им повезет.

— Значит, вы хорошо знакомы с жизнью района? — спросил Пеллэм.

— Можно сказать, именно здесь у меня как у работника социального обеспечения прорезались зубы.

— Значит, вы знаете не только светлые, но и темные стороны. Те, которые нам, туристам, никогда не показывают.

— Спрашивайте что угодно.

Кэрол взглянула на стоптанные черные высокие ковбойские сапоги на ногах Пеллэма.

— Что вы можете рассказать о бандах?

— О бандах? Разумеется, я знаю о них. Но мы с ними почти никак не контактируем. Понимаете, если подросток становится членом организованной группы, он и так получает всю необходимую помощь. Хотите верьте, хотите нет, банды лучше приспособлены к жизни, чем одинокие волки.

— Эй! — послышался оклик Исмаила. — Я уеду в Лос-Анджелес вместе с моим другом.

Мальчишка указал на Пеллэма.

— Молодой человек, я что-то не припоминаю, чтобы этот пункт значился в повестке дня.

Поймав удивленный взгляд Кэрол, Пеллэм покачал головой.

— Нет-нет, все прикольно, приятель. Я еду с тобой. Выйду на «Кровопийц» или «Калек». Сдружусь с ними. Прикольно. Ты меня понимаешь.

С этими словами Исмаил скрылся в переулке.

— Прочтите мне лекцию, — попросил Пеллэм. — Введение в историю банд в Адской кухне.

Очки снова вернулись на нос Кэрол, и Пеллэм едва не сказал вслух, что без них ей лучше. Но он вовремя успел сдержать себя.

— Значит, историю банд, да? И с чего мне начать? С «Крыс»? — игриво улыбнулась Кэрол.

Улыбка у нее на лице уступила место искреннему изумлению, когда Пеллэм на это заметил:

— Насколько я слышал, Одноглазый Карран уже отошел от дел.

— А вы и сами кое в чем разбираетесь.

Пеллэм вспомнил одну из бесед с Этти Вашингтон.

…"Передовая." Так называлась в начале века Тридцать девятая улица. Бабушка Ледбеттер рассказывала мне о том, какое это было жуткое место. Именно здесь ошивались Одноглазый Карран и его банда, «Крысы», — в таверне Маллета Мерфи. Бабушка рылась в мусорных баках в поисках обрезков сукна и других полезных вещей, но ей приходилось быть осторожной, потому что на улицах бандиты все время вели перестрелки с полицией. Вот откуда это название. Тут кипели настоящие сражения. Иногда «Крысы» одерживали верх, хочешь верь, хочешь не верь, и фараоны потом несколько недель не смели сунуть сюда свой нос, до тех пор, пока все снова не становилось тихо.

— Кэрол, давайте перейдем сразу к настоящему, — сказал Пеллэм. — Что вы можете сказать про нынешние банды?

Она задумалась.