Адская кухня

— Извини, извини… Бедный ты и несчастный. Еще одно нравоучение. Все дело в том, что ты посторонний. Так что ты должен проявлять определенный оптимизм.

— Уверен, что и у тебя немного осталось. В противном случае ты не смогла бы и дальше оставаться на своем месте. Заниматься тем, чем занимаешься.

— На самом деле я не думаю, что от моей работы есть какой-либо толк.

— О, местные жители с тобой не согласятся.

— Что? — рассмеялась Кэрол.

Пеллэм порылся в памяти. Всплыло имя.

— Ты знаешь Хосе Гарсию-Альвареса?

Кэрол покачала головой.

— Я снимал его для своего фильма. Не далее как на прошлой неделе. Хосе каждый день гуляет в Клинтон-парке. Делит хлеб с тысячами голубей. Он упомянул про тебя.

— Вероятно, назвал меня полоумной шлюхой.

— На самом деле он очень тебе благодарен. Ты спасла его сына.

— Я?

Пеллэм пересказал слова Хосе. Кэрол обнаружила шестнадцатилетнего мальчишку, наглотавшегося наркотиков и потерявшего сознание, в пустующем доме, который должны были вот-вот снести, чтобы расчистить место для строительства небоскреба Маккенны. Если бы она не вызвала полицию и скорую помощь, мальчишка наверняка погиб бы под ножом бульдозера.

— А, тот парень? Ну да, помню. Только, по-моему, на героический поступок это никак не тянет.

Похоже, Кэрол была смущена. Однако Пеллэм почувствовал, что к смущению примешивается некоторая доля радости. Внезапно схватив Пеллэма за руку, Кэрол остановила его перед витриной обувного магазина. Дорогие фирменные модели. Полное отсутствие покупателей. Одна пара стoит приблизительно столько же, сколько большинство тех, кто проходит мимо, не зарабатывает за целую неделю. Владелец рассчитывал на то, что район станет престжным. Долго магазин вряд ли продержится.

— В своей следующей жизни, — сказала Кэрол.

Пеллэм так и не смог определить, что она имела в виду: то, что сможет позволить себе изящные черные туфли на высоком каблуке, унизанные искусственными бриллиантами, или то, что влезет в платье, которое можно будет надеть с такими туфлями.

Когда они уже прошли половину пути, Кэрол вдруг спросила:

— Ты женат?

— Разведен.

— Дети?

— Нет.

— Встречаешься с кем-нибудь?

— Какое-то время у меня никого не было.

Если точнее, восемь месяцев.

Если можно назвать сладострастную ночь в занесенном снегом фургоне «встречаться с кем-нибудь».

— А ты?

Пеллэм не знал, следовало ли и ему задать этот вопрос. Не знал, хотел ли он его задавать.

— Я тоже разведена.

Они обошли зазывалу, стоявшего перед входом в магазин уцененной косметики.

— Краса-авица, не проходите мимо, мы сделаем вас еще краси-ивее!

Рассмеявшись, Кэрол вспыхнула и поспешно прошла мимо.

За следующим перекрестком она кивнула на неказистый жилой дом, похожий на тот, в котором остановился Пеллэм.

— А вот мой дом.

Она дала четвертак попрошайке, назвав его по имени. Зайдя в магазин полуфабрикатов, они обменялись парой слов с кассиром и прошли в зал. Показав на банку растворимого кофе и упаковку пива, Кэрол задала губами немой вопрос:

— Тебе что?

Пеллэм указал на пиво и по выражению ее лица понял, что она обрадовалась этому выбору.

Их души не слишком далекие родственники…

Квартира Кэрол находилась в соседнем подъезде. Убогая лестничная клетка со стенами, выкрашенными грязно-коричневой краской, нанесенной прямо на десятки предыдущих поколений краски. Пеллэм вслед за хозяйкой поднялся пешком наверх. Его чуткое обоняние уловило запахи старого дерева, нагретых на солнце обоев, масла и чеснока. «Еще один потенциальный факел,» — подумал он.

Дойдя до своей площадки, Кэрол резко остановилась, вынудив Пеллэма остаться на ступеньке ниже. Короткая пауза. Кэрол колебалась в раздумье. Затем она обернулась. Их лица оказались на одном уровне. Кэрол поцеловала Пеллэма в губы. Его руки скользнули по ее плечам, спине, и он ощутил разгорающееся внутри пламя. Привлек молодую женщину к себе.

— Turiam pog, — прошептала Кэрол, снова целуя его взасос.

Рассмеявшись, Пеллэм вопросительно поднял брови.

— Это по-гэльски. Догадайся сам, что это значит.

— Лучше не буду.

— «Поцелуй меня», — перевела она.

— Хорошо, — сказал он, выполняя ее просьбу. — Ну а теперь, что же это все-таки значит?

— Нет-нет, — рассмеялась Кэрол. — Именно это и значит.

Хихикнув словно школьница, она шагнула к двери, ближайшей к лестнице. Они снова поцеловались. Кэрол достала ключи.