Адская машина

Стерн достал из кармана листок с телефоном и дискету, передал Насте. Девушка вынула из пакета парчовую косметичку с золотыми уголками, раскрыла ее и убрала туда дискету и бумажку с телефоном.

— Только по телефону ничего не рассказывайте ему ни о нашем разговоре, ни о дискете. Понимаете? Все при встрече.

— Понимаю, что я, дура, что ли? Неприятный тип этот Афанасьев. Точнее говоря, омерзительный. Вы бы его видели. Фигура напоминает огромный мешок с картошкой, и на этом мешке сидит бритая наголо шишковатая голова. Маленькая такая. Пару раз видела Афанасьева, когда Коля притащил его за компанию в ночной кабак. Когда трезвый, полный придурок. А уж когда налижется... Как мужчина, говорят, полный ноль. Женщинами совсем не интересуется. Наверное, голубой...

Поняв, что брякнула лишнее, Настя прикусила губу, поморщилась.

— Сегодня Афанасьев вряд ли напьется, — улыбнулся Стерн. — Ему будет явно не до бутылки.

— Да он каждый день напивается! А почему Коля не попросил передать дискету свою женушку? — фыркнула Настя. — Эту толстомясую корову. Чтобы она подняла зад и побегала. Видите ли, у него семья! А семья — это святое. А я ему так... Девочка на ночь. Никаких обязательств. Потрахал — и до свидания. А когда жареный петух в задницу клюнул, то «Настя, выручай»!

— Я Коле сам прошлый раз говорил: мол, запутался ты в женских юбках. От жены лучше уйти, раз нет любви. Так по-свойски, по-дружески сказал. Он, кажется, на критику не обиделся.

— Да, на критику он никогда не реагирует. Слишком толстокожий. Ладно, я сделаю все, о чем он просит. Если он позвонит, передайте, что моя помощь ему дорого обойдется. Хотя... Нет, не надо ничего говорить. Ни слова. Поняли?

— Разумеется.

— Я сама ему все скажу. При встрече. Ну, пошли?

— Вы идите, — помотал головой Стерн. — А я посижу немного. Мне через полчаса нужно зайти в районный методический кабинет, получить у инспектора нашего лицея учебную литературу.

— В таком случае до скорого.

Настя поднялась, шагнув к урне, бросила в нее угощение Стерна, пакетик с леденцами и банку газировки, из которой не сделала ни глотка. Девушка, ставя ступни на одну линию и покручивая задом, зашагала к арке, исчезла в ее темном колодце. Стерн отметил, что походка выдает в Насте энергичную и волевую натуру. Такой бабец и без помощи богатого любовника отвоюет, отгрызет себе все роли, какие еще остались на «Мосфильме».

Часть вторая «СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ» ПУТЕШЕСТВИЕ

Глава первая

Москва, Ясенево, штаб-квартира

Службы внешней разведки. 7 августа

Валерий Колчин весь день провел в оперативном отделе, знакомясь с документами, которые прошлой ночью пришли по дипломатическим каналам из Варшавы, и объективкой на Людовича, составленной в Москве.

Досье открывалось списком строек, на которых работал Людович. В основном объекты промышленного и военного назначения. Заводские и административные корпуса, электростанции, мосты... Далее следовала биография Евгения Дмитриевича. Родился, учился, женился... Ничего экстраординарного. Возвращение из Перми в Москву, отъезд в Польшу. А дальше — белое пятно. Чем занимался Людович в Варшаве, как зарабатывал на жизнь — неизвестно...

Навести справки о Людовиче, выяснить его контакты и связи было поручено кадровым офицерам СВР, работающим под крышей российского торгового представительства, и агенту-нелегалу из поляков. Людович приехал в Польшу поначалу с туристической визой, которую несколько раз продлевал. Потом, якобы стараниями своих новых друзей, получил вид на жительство. Он сделал все, чтобы о нем забыли власти и люди, с которыми он некогда работал или поддерживал товарищеские отношения на родине.

Теперешний адрес Евгения Дмитриевича выяснили за пять минут. Помог телефонный номер, который дал Колчину Иванченков. Оказалось, что несколько месяцев назад Людович сменил место жительства, переехав с варшавской окраины в дорогую квартиру в районе Охоты. Дом старой постройки, в квартире спальня, столовая и рабочий кабинет. Окна столовой, спальни и кухни выходят на улицу, окна кабинета — во двор-колодец, что вполне устраивает Людовича. Он может по нескольку дней не вылезать из своей берлоги.

Кое-какую информацию удалось получить, разыскав через бюро по трудоустройству пани Еву Кшижевскую — пожилую домработницу, которую Людович уволил вскоре после переезда, причем не доплатив женщине небольшую сумму.

Пани Ева, очутившаяся на мели, за денежное вознаграждение поделилась информацией с агентом-нелегалом, который выдал себя за человека, у которого с Людовичем якобы личные счеты.

Домработница убирала и старую, и какое-то время — новую квартиру Людовича. Получив отставку, затаила обиду на прежнего хозяина. По ее словам, Людович просто неврастеник. Уволил Кшижевскую совершенно незаслуженно, встав утром не с той ноги, придрался к пустяку. С рабочего стола якобы исчезли несколько листков с какими-то записями. Возможно, Кшижевская, делая утреннюю уборку в кабинете, по невнимательности выбросила какие-то клочки бумаги, но то был мусор, которому место в помойном ведре.